Он рассматривал этот странный новый мир, перемещался по нему,
одновременно перемещаясь по залу с кроватями. Он существовал сразу
и там и тут, там — лишь какой-то небольшой частью себя, и при этом
он понимал, что мог бы наверное, вовсе уйти из человеческого мира,
перестать присутствовать в мире людей в качестве существа, имеющего
физическое тело — но не делал этого, потому что человеческий мир
оставался пока единственной привязкой, связью между тем Дэвидом,
который жил раньше и тем Дэвидом, который начинал жить сейчас;
человеческий мир служил точкой опоры, единственным известным
ориентиром. Все остальное было неизвестным — реальность
«магического пласта», усложненная тем новым измерением, которое
открылось благодаря Имени, выглядела совершенно иначе. Более того,
назвать «пластом» ее можно было лишь условно — на деле этот пласт
дробился на множество слоев и подуровней, замкнутых пространств,
которые, как пузыри, помещались в больших пространствах,
накладывались друг на друга и пересекались, не теряя при этом своей
целостности… Дэвид заговорил с другими учениками — они пребывали в
такой же растерянности, как и он, также пытались освоиться в новом
мире, как-то соотнести его с тем, что было известно прежде…
Состояние некоторых было близко к шоку: уроженцы Темных Земель,
привыкшие жить по принципу «ешь других, или сожрут тебя», они не
могли и представить, что понятия добра, блага, справедливости имеют
вполне объективный характер. Но здесь, в мирах Света, дело обстояло
именно так.
Позже, когда проснулись все, появились мастера Обители и отвели
учеников в новое общежитие. То, что казалось средних размеров
монастырем, обернулось многоуровневым дворцом, целым городом,
большая часть которого была скрыта от чужих глаз. Нужно было стать
членом братства, нужно было иметь Имя, чтобы увидеть эту, подводную
часть айсберга. В мире людей для учеников второй ступени
существовал свой двор, свои здания и тренировочные площадки, но
основная жизнь учащихся проходила вовсе не там, а в иной,
нечеловеческой, полнящейся светом и радостью, реальности, к которой
они стали причастны после инициации в Храме. Эта реальность —
соцветие миров и хрустальная паутина сил в недрах Стихии —
именовалась арайделинг, «внутреннее пространство».
Следующие полгода пролетели незаметно. Жизнь была насыщенной до
предела. То, чем они занимались раньше, начало приносить свои плоды
— и главное, становилось ясным, какого рода эти плоды и на что они
похожи. Послушание, в обычном мире казавшееся унизительным, в
арайделинге Света представляло собой способ формирования связей в
согласии с законами и принципами этой высшей реальности. Отказ от
своей воли означал лишь отказ от желаний, с которыми человек, не
имевший Имени и не достигший еще должной глубины самопознания,
слишком легко свою волю отождествлял; правда же состояла в том, что
у него вообще не было никакой воли, которую он в полной мере мог бы
назвать «своей». Положим, кому-то захотелось выпить вина — разве
этот человек решал, что в такой-то момент времени в нем появится
это желание? Оно просто возникло в нем — и все: и вот, он уже имеет
дело с его следствиями, подавляет желание или пытается найти способ
удовлетворить его, но в любом случае причина возникновения желания
остается неизвестной, ее никто не ищет. Он хочет вина, но стремился