— И почему бы тогда тебе не обратиться в одну из этих фирм? —
Иронично поинтересовалась Марионель.
— Я уже говорил, в самом начале, почему: высокорожденные
Кильбрена после смерти идут не обычными путями, а особенными…
— Да, я помню, — перебила Марионель. — Но если ваши,
человеческие предприятия уже не могут удовлетворить твои непомерные
запросы и ты теперь обращаешь ко мне, то как же при этом у тебя еще
достает наглости возмущаться тем, что я не веду себя так, как ведут
себя люди в ваших коммерческих организациях?
— Простите. Я не возмущаюсь. Я просто указываю на тот факт, что
в Хеллаэне «порядок вещей» нарушают все, кому не лень, сплошь и
рядом. И поэтому, мне кажется, ничего страшного не произойдет, если
тихонечко и аккуратно нарушить его еще разок, вот и все.
Марионель некоторое время молча рассматривала землянина с таким
выражением, с каким человек, долгое время наблюдавший за майскими
жуками, ползающими в стеклянной банке и совсем уже заскучавший,
станет смотреть на жука, который вдруг выкинет нечто не совсем для
жуков типичное.
— То есть ты, — Марионель решила расставить все точки над «i», —
всерьез предлагаешь мне пойти против своего сюзерена, нарушить
закон, существование которого поддерживает в том числе и моя
собственная Сила, ради того лишь, чтобы выполнить твою прихоть?
— Ну, я вижу все это несколько иначе…
— О, в этом я не сомневаюсь.
— …и это не прихоть. Если дорогого человека отняли бы у
вас, неужели вы сами не стали бы пытаться вернуть его?
— Да, вероятно, я попыталась бы его вернуть, — согласилась
Марионель, — но я бы не стала обманывать себя и окружающих,
утверждая, что это желание — нечто большее, чем моя прихоть.
— Что ж, называйте как хотите.
— А теперь ответь мне на вопрос: чего ради одна из Сил мира
должна выполнять твою прихоть, мальчик?
— Не должна, — он понимал, что нет аргументов, которые могли бы
переубедить ее. По крайней мере у него — нет. Но продолжал
говорить, цепляясь за угасающую надежду. — Не должна. Но вы
могли бы сделать это.
— Зачем?
— Чтобы два человека были счастливы.
— Один. — Говорящая-с-Мертвыми была неумолима. — Ты. Да и то —
лишь на какое-то время. А потом — кто знает, что будет?
Человеческое сердце переменчиво. Ты разлюбишь ее, или она
превратится в мегеру, и ты проклянешь тот день, когда она
воскресла.