— Такого никогда не произойдет.
— Ты знаешь будущее?
— Нет. Но не нужно быть ясновидцем, чтобы это знать.
— Созерцая миры, плывущие в потоках Силы, я наблюдала и более
удивительные превращения.
— Но вы тоже не можете знать, что будет, — возразил Дэвид. — Я
верю в то, что буду любить ее всегда и верю, что и она чувствует
так же, а вы… почему вы верите в противоположное?
— Потому что мы уже выяснили, что для тебя ее интересы стоят на
втором или даже на десятом месте, — усмехнулась Марионель. — А на
первом — стоит твое собственное страстное желание обладать тем, чем
ты хочешь обладать. Не делай такое капризное лицо, милый Дэвид, это
не нравоучение. Я ведь не порицаю тебя за то, кто ты есть. Твой
эгоизм местами довольно-таки мил и уж во всяком случае забавен. Но,
поскольку твоя «любовь» почти целиком проистекает от страстного
желания обладать предметом, который привлек тебя, рано или поздно
ты с той же непоколебимой уверенностью будешь говорить совершенно
противоположное тому, что говоришь сейчас. Это вполне реально, и
мои законные сомнения в устойчивости твоей веры проистекают от
того, что ты не способен отличить себя-настоящего от желания,
которое владеет тобой.
— Способен, уверяю вас.
— Нет, не способен. Да что там — ты даже не понимаешь, о чем я
говорю. Ты слишком поглощен собой, своим так называемым «горем»,
чтобы понять.
— Если и было в моей жизни что-то настоящее, то это она. Все
остальное… иные миры, магия, могущество… все, к чему я раньше
стремился по сравнению с ней — просто мусор. Я все бы отдал, чтобы
ее вернуть.
— Если ее возвращение так нужно тебе, а не ей, — спросила
Марионель, — не лучше ли что-нибудь сделать со своей страстной
тягой к приглянувшейся вещи, чем ценой неимоверных усилий добывать
эту самую вещь только лишь затем, чтобы одно всепоглощающее желание
через некоторое время сменилось каким-нибудь другим?
— Подождите, подождите… — Дэвид слегка растерялся. — Вы все так
перевернули. Про «страстное желание» это вы придумали! Я говорил
совсем о другом. И вообще, почему вы думаете, что ее воскрешение
нужно только мне? Я уверен, что…
— Я уже говорила тебе, почему, — в голосе Марионель появились
жесткие нотки. — И если ты слишком глуп, чтобы понять сразу, то я
не настолько терпелива, чтобы повторять тебе одно и то же раз за
разом, до тех пор, пока не дойдет.