— Потанцуем, миледи?
Я была уверена, что Аника выцарапает мне глаза, чувствуя
себя пригретой на груди змеей. Меня подобрали, обогрели, отмыли,
накормили, защитили, а я фактически увела у нее из-под носа предмет
ее обожания.
Не успела опомниться, как принц Вермунд уже кружил меня в
медленном вальсе под тихую музыку, льющуюся с балкона, где играл
небольшой оркестр. Мне казалось, что меня пожирала глазами половина
кандидаток и даже служанки. Складывалось впечатление, что в этого
принца были влюблены даже стены замка.
— А теперь, уважаемая альмейра, — проговорил он, не
прекращая двигаться в плавном танце, — признавайтесь, кто вы такая,
и где Тереса Бартли?
Я беспомощно забродила глазами по залу в поисках хоть
какого-то спасения.
— Ваше высочество, я и есть Тереса. Просто прошло много
лет с тех пор, как мы с вами виделись в последний раз.
— Да, — не спорил принц, — минуло почти четырнадцать лет.
Тогда Тересе было всего десять, но… — он склонил голову набок и
добавил: — Я даже ее запах на всю жизнь запомнил. Как сказала бы
моя невестка Янесса, не вешай мне лапшу на уши. Ты не Тереса
Бартли. И даже не ее служанка: обитательницы Бурых Скал волками не
воняют. Или ты надеялась, что настойка слезолиста сотрет с тебя
следы оборотня?
Я судорожно сглотнула. Горло схватилось спазмом от страха.
Мурашки вздыбили волосы где-то на затылке.
— Не бойся, — улыбнулся принц. — Издевательства над
женщинами не доставляют мне никакого удовольствия. Тем более я не
собираюсь выносить тебе смертный приговор. Зная натуру лисицы
Тересы, можно было предположить, что на отбор она не явится.
Придумает, как избежать потенциального замужества и не вызвать гнев
своей матушки. Меня лишь интересует, где она?
С трепетом посмотрев ему в глаза и убедившись, что принц
вовсе не намерен выдавать меня, я ответила:
— Не знаю. Сбежала.
— Покажешь то место?
Я с усилием кивнула. Мне не очень-то хотелось покидать
надежные стены замка, но сотрудничество с принцем давало мне хоть
какие-то гарантии не лишиться головы. Да и натура его была для меня
прозрачной. Только хронический дамский угодник будет называть
первую встречную альмейрой — красавицей и чаровницей. Ему куда
интереснее затащить меня в постель, а не на виселицу.
— Завтра утром, — назначил он время нашей поездки в лес и
посмотрел куда-то сквозь меня — в сторону лестницы за моей спиной.
— А вот и мой брат.