Вскоре они выбрались из леса.
Мъяонель, считая своим долгом показать Сантрис людские поселения,
отвел ее в один из красивейших городов из тех, что были ему
известны – в Инор Таклед, дворцы и стены которого возвели еще
исполины-фольсхантены. Сантрис поражалась открывающемуся
великолепию, а Мъяонель улыбался, наблюдая ее изумление. Ведь он,
бывший одного рода с небожителями, помнил еще те времена, когда на
месте Инор Такледа громоздились голые прибрежные скалы.
Некоторое время они жили в Инор
Такледе – до тех пор, пока до них не дошли слухи, что один из
Обладающих Силой приближается к этим местам, собираясь поработить
сей город и подчинить его законам своей магии. Услышав об этом,
Мъяонель поспешно стал собираться в дорогу, чтобы покинуть город до
его прихода, а Сантрис спросила о причине его спешки.
– Но разве, – промолвила Сантрис,
когда он объяснил ей причину, – ты не можешь воспользоваться
собственной магией, чтобы противостоять ему? Ведь твой плащ делает
тебя неуязвимым – чего же ты боишься?
– Мой плащ заколдован от действия
всех известных мне стихий, – ответил Мъяонель. – Однако Обладающие
Силой несут в себе стихии, которых не существовало прежде. Моя
магия бессильна против них, а их магия поразит меня без труда.
Однако Сантрис не придала никакого
значения его словам.
– Что ж, – сказала она, невесело
усмехнувшись, – мне жаль, что я полюбила труса.
И тогда лицо Мъяонеля стало чернее
ночи, и, забыв о сборах, он удалился, ибо ни один мужчина, даже
бывший когда-то небожителем, не может остаться равнодушным к
подобным словам.
Он подробно расспросил местных
жителей о том, какой Силой обладает тот, кто приближается к городу,
и узнал, что пришельца называют Повелителем Дорог, и власть его
велика, поскольку любой путь он может замкнуть в кольцо, любое
оружие может обернуть против нападающего, и в любую часть мира – на
дно океана, на поле битвы или в сердце огненной пустыни – может
отправить того, кто осмелится встать на его пути. Так же Повелитель
Дорог был способен ходить по пламени, не обжигаясь, по воде и по
воздуху, как по земле. Более того, он мог подарить или отнять
удачу, изменить ход событий, отдалить или приблизить день смерти –
ибо, до определенной степени, был властен и над дорогами судеб
смертных людей. В Инор Такледе его прихода ждали с ужасом.
Поговаривали, что в городах и селах, где он останавливался прежде,
перемещаться обычным способом становилось невозможно. Дороги
переставали быть прямыми и ровными – они только казались таковыми,
а на деле, сделав лишь шаг вперед, можно было оказаться на сто
шагов позади. Или в небе. Или под землей. Или внутри горящего
камина. Или в собачьей конуре. Или в чужом доме. Или на пороге
собственного дома.