На полном автомате я стянул латные
рукавицы, вытер меч и подумал: «А из-за чего мы
подрались-то?..»
И вот тут я понял, что ничего не
помню. Вообще. Не помню даже, как меня зовут.
От тихой паники по этому поводу меня
уберегли две вещи. Во-первых, во мне отчего-то жила твердая
уверенность, что пройдет минута-другая и все встанет на свои места.
Я вспомню, кто я такой, вспомню, что я здесь делаю, и тогда станет
ясно, что теперь делать с трупом этого большого бородатого
парня...
Во-вторых, зрители наконец соизволили
покинуть свои зрительские места и, громко переругиваясь, подошли
поближе.
— Это бесчестно!!! — вопил человек со
шрамом.
— Все честно!!! — орал толстяк. —
Оружие было у него в руках!
— Он должен был предложить ему
сдаться!
— А разве твой Гийом, когда вызывал
на бой моего господина, не сказал ему: «Мы будем биться до
смерти»?! Разве он позволил ему поднять свой меч?!
Так я узнал, что, оказывается,
являюсь чьим-то господином.
— Но Гийом-то предложил ему сдаться!
— не успокаивался поджарый.
Пора бы и мне вставить словечко.
— Уймись, — посоветовал я человеку со
шрамом.
Он заткнулся. Причем сразу же. Глянул
на меня со злобой, но тут же вперил взгляд в землю и отправился к
мертвецу.
— Что с телом-то делать будем? —
спросил я толстяка, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно
естественнее. Почему-то казалось мне, что за это убийство меня
схватят и посадят в тюрьму. С другой стороны, я защищался...
Но толстяк смотрел на происходящее
под другим углом.
— Тело? А на что оно нам? Эй! — Он
повысил голос. — А который тут гийомовский конь?
Когда поджарый, услыхав это
заявление, повернулся и вперил в толстяка ненавидящий взгляд,
толстяк все так же буднично добавил:
— И доспехи с него снимайте и тащите
сюда.
Я почувствовал, что что-то во мне
противится этой идее.
— Не надо, — вмешался я. — Не надо
нам его доспехов.
Поджарый мрачно уставился на меня, а
толстяк удивился.
Но возражать не стал.
— Так уж и быть, — важно объявил он,
обращаясь к поджарому. — Доспехи можете оставить себе. Но коня мы
забираем! Так который конь-то, вороной, что ли?
— Угу.
Толстяк вопросительно поглядел на
меня, но поскольку я не сдвинулся с места и ничего не сказал, сам
подошел к вороному, ухватил за узду. Тот злобно фыркнул и попытался
укусить.
— Зовут как? — спросил толстяк.