– Да, – нахмурилась Тома.
– Это черный тессаракт, девочка из ордена, он реагирует на
каждого, в чьем ореоле есть хотя бы одно заклинание черной
споры.
Я переглянулся сначала с ним, потом с Томой.
– Это что-то вроде магической мины.
– Ну вопервых, роялист, я не состою в ордене Новой Маны. Мой
дедушка состоял, и то вышел оттуда. А вовторых, тут стоит два
зачарования, – Тома указала на камень, - я попробовала
просканировать его на столе для артефакторики. Природу магии он не
показал, но условные зачарования выявил.
Тома посмотрела на меня и продолжила:
– Перове – сон. Второе – человек, расположенный внутри
магического круга, который мы видели.
– Значит, он сработал бы, если бы я лег на кровать и заснул.
– Черная спора превратила бы твою голову в гнилую труху, а ты
даже не успел бы понять, что происходит, – Виктор пожал плечами, –
может быть только бы успел проснуться.
– Так вот как ты лечил меня, и Миру, – задумалась Тома, – у тебя
есть магия черной споры? Поэтому ты смог открыть куб.
– Есть, – кивнул я, - Получил от Малиновского. Случайно.
– Случайно быть не может, – отрицательно помотал головой Виктор,
– Черная спора – это боевой набор заклинаний, разработанный самим
Сновидцем. Только по его воле маг может получить спору.
– Сновидец, – я задумался, – Малиновский упоминал о нем. Но мы
враги. Он не мог разрешить мне черную спору.
– Та еще мразь. И верно, не мог. – скривился Виктор, – никто из
роялистов не знает ни имени, ни личности этого человека. Но все
прекрасно осведомлены, что неподчинение – это смерть от его руки.
Напялит свою золотую маску, и ходит… – он зло прыснул, – воплощение
ужаса, мля…
Золотая маска? Сновидец… Что-то здесь слишком много параллелей с
Шепчущим Во снах… Проклятье… Неужели это он? Глава роялистов
общался с Катей… И… и даже помогал ей усиливать меня при помощи
ореолов. Но зачем это ему? Зачем это Сновидцу? А может тут лишь
совпадение? Нужно скорее наведаться к Кашмарнице, поговорить с ней
на эту тему.
– Это была чистая случайность, Виктор, – посмотрел я на него, –
потому что Малиновский попытался убить меня спорой, но совершенно
случайно усилил. И, кажется, сам не понимал, как спора работает у
меня. Ты видел сам.
– Видел, – кивнул он, – и правда, спора, обычно так не работает.
Не преобразовывает заклинания других направлений магии, как это
делаешь ты. Спора сама является чем-то вроде отдельного
направления. Как сангвинарика или милитарика. Но самое странное
даже не это.