Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах - страница 67

Шрифт
Интервал


Она не ответила, а Олег прочистил горло, как бы привлекая к себе еще больше внимания.

– Да, – словно очнувшись ото сна, проговорила она.

Я нахмурился, потому что слышал, как дрожит ее голос.

– Чудесно, – кивнул Олег, – с вами все в порядке, вы не ранены?

Женщина медленно отрицательно покачала головой.

– Очень хорошо. Не пугайтесь. Я знаю, что тут происходит и клянусь, что вы останетесь живы. Только когда все начнется, прошу, спрячьтесь.

При словах “все начнется” Белова вздрогнула. На миг она словно бы окинула меня отсутствующим взглядом. Однако, я знал, что пока я под аурой Петрина, она не могла меня видеть. Мы с прокуратором надеялись, что Стерхов тоже не мог.

– Он ужасен, – тихо проговорила она, – ужасен…

– Тихо, – остановил ее Петрин, – не нужно об этом сейчас. Можно мы… – он осекся, снова прочистил горло, – можно я войду?

Женщина кивнула.

Прокуратор прошел первым, придержал дверь, чтобы я мог войти следом.

– Почему я? – дрожащим голосом говорила женщина, когда вела нас по полутемному коридору, устланному красной ковровой дорожкой, – почему вы решаете свои разногласия в моем доме? Чем провинилась перед вами я?

– Я не знаю, – ответил Петрин серьезно, – но мы… я постараюсь сделать все, чтобы вы были в безопасности. Просто делайте то, что я сказал вам, и все будет в порядке.

– Он велел вывести вас в сад, – полушепотом проговорила женщина.

– Выведете. А потом тут же идите в дом и спрячьтесь.

Она кивнула.

Сад, в который мы попали, был запущенным. Располагавшийся на заднем дворе небольшого поместья, он был невелик. Клумбы заросли сорняками, небольшой прудик заилился, а заросли шиповника под окном поместья, по всей видимости, были когда-то розовыми кустами, но одичали и переродились. В центре сада стояло единственное дерево – небольшая почти засохшая вишня.

Под ней Петрина ждал он.

– Ты растерял остатки дворянской чести, фон Стерхов, раз уж решился брать заложников, – сказал Петрин незнакомцу в черном.

Я не издавал ни звука. Только стоял по правую руку от Петрина и рассматривал худощавого человека в черном балахоне и белой маске. Маска казалась мне очень знакомой. Невероятно знакомой. Петрин говорил что она артефактная. Неужели та самая?

– Я стар, Петрин, – проговорил Либрий, – а ты молод, и очень шустр. Мне уже не по статусу гоняться за молодыми. Я знаю, что, несомненно, пришлось бы бегать за тобой. Но мне жалко времени.