— Что?!
— Не положено. К допросным листам доступ имеют только шериф, его
помощник, судьи и иные лица, властью облеченные, — писарь-монах
истово таращил глаза. Ни дать ни взять один из тех святых, что
отказывались отречься от веры, а потом были сжигаемы, терзаемы
львами или утопляемы. Римляне были те еще забавники.
Де Бов вертела головой, переводя взгляд с меня на монаха и
обратно.
Я почувствовал, что краснею. Кровь прилила к лицу, и щеки
сделались горячими, как печная заслонка.
— Я. Сказал. Неси. Сюда. Листы.
— Никак не могу, милорд. Не имею права, — развел руками писарь и
улыбнулся. Этот мудак отказывался выполнить приказ и улыбался.
Я шагнул вперед и сгреб монашка за грудки. Шея у него была
рыхлой и дряблой, как задница старухи. Хотелось заорать и треснуть
недоделка башкой об стену.
Чертов писарь. Мой приказ не выполняет чертов распроклятый
писарь, который должен подпрыгивать, когда я свистну, и падать
наземь, когда хлопну в ладоши.
— Я тут право, и я тут закон.
Меня похлопали по руке — той, которой я держал монашка за
глотку. Я посмотрел вниз. Де Бов таращилась на меня своими круглыми
глазами.
— Отойди.
— Пусти.
— Нет.
— Ты его придушишь.
— Именно. И следующему будет неповадно.
Как же мне это все обрыдло. Из раза же в раз. Повторять
бесконечно, бегать и проверять, орать и пинать, чтобы делали хоть
что-нибудь. Как же я ненавижу этих недоделков. Этот мой гребаный
возраст и детскую физиономию. Этого распроклятого шерифа, орущего
на меня при всех. Этого в задницу трахнутого Роба Малиновку с его
гребаной бандой. Дьявол!
А самое поганое было то, что я тоже бы не торопился выполнять
приказы сопляка, который даже шайку тупоголовых саксов поймать не
может.
Сука!
— Марк. Перестань.
Монашек хрипел, морда у него была пунцовой, как задница после
порки.
Я разжал руку. Писарь привалился к стене, беззвучно разевая рот.
Де Бов ввинтилась между нами, уперлась в меня спиной.
— Эй. Ты меня слышишь?
Монах судорожно закивал, не сводя с меня взгляда. То-то же.
— Милорд Марк — помощник шерифа. Он может видеть допросные
листы. Так?
Монах закивал еще сильнее. Как бы у него голова не
отвалилась.
— Милорд Марк хочет видеть допросные листы. Ты их принесешь?
— А…
— А я слепая, не умею читать и буду смотреть в окошко. Ну? Это
не противоречит правилам?
— Н-н-н-ееее, — проблеял жирный недоделок.