— Нормально. Не обращайте внимания, к этому быстро
привыкаешь.
— Вот прямо обнадежил сейчас. Жду не дождусь, когда привыкну к
высокому слогу. И записи допросов немало в этом
воспоспешествуют.
Де Бов подтащила к окну стул и уселась на него с рукописью в
руках. Лицо у нее было напряженным, губы беззвучно шевелились. Я
плюхнулся в свое кресло и прикрыл глаза. Де Бов шуршала бумажками,
мухи жужжали. Хотелось спать. И есть. Дело шло к обеду, а
позавтракал я печеньем. Это очень, очень печально.
— Марк, ответь мне как официальное лицо.
— А?
— Нам обязательно с этими бумажками тут сидеть? Или можно их
отсюда забрать?
— Куда, например?
— Например, ко мне.
— Зачем?
— Так, есть одна мысль. Но мне нужна карта.
— У меня есть карта.
Я сдвинул в сторону груду пыльных бумажек и старые ножны. Из них
выпал усохший до каменной твердости сухарь. Карта лежала в самом
низу, на обратной стороне отпечатался зеленоватый чеканный
орнамент, украшавший ножны. Я вытащил ее из завалов и развернул на
столе.
— Вот, нашел.
На карту упала тень — де Бов подошла и встала у меня за
спиной.
— Ох ты. Знаешь, ты только не обижайся.
— Что?
— Потеряй ее обратно. Так что, можно допросные листы
забрать?
Ну вот что не так? Не тем цветом Рокингем закрашен? Нормальная
же карта!
Ехать никуда не хотелось. Я не выспался, у меня было паршивое
настроение, мне хотелось жрать. И я как раз собирался послать
писаря в ближайший трактир за сырными лепешками и печеной курицей.
Должна же быть от этого жирного пентюха хоть какая-то польза.
— Это необходимо?
— Нет, естественно. Ты всегда можешь еще раз с монахом
поспорить…
— Забирай!
Сумки у меня не было. У де Бов, конечно, тоже. Зато я вспомнил
про старый обтертый плащ, который специально держал тут на случай,
если захочется вздремнуть. Плащ был чертовски колючий и чертовски
же теплый. Его дала мне в дорогу мать, когда я шестнадцатилетним
недорослем уезжал с Ричардом Львиное сердце во Францию. Всегда
терпеть не мог эту уродскую тряпку, но как одеяло она была
незаменима. Я расстелил плащ на полу, свалил на него допросные
листы и завязал края. Свитки предательски выпирали. Если этот
жирный недоумок хотя бы откроет рот, я просто сверну ему шею. Ну
или в морду дам. Это тоже помогает.
Карта у де Бов действительно оказалась что надо. На ней было
все. Нортгемптон, Рокингем, деревни, озера и реки. Нет, на моей все
это тоже было. Но у де Бов в деревнях были — дома! Насколько я
помнил, именно так все эти кривые халупы и стояли. И Рокингем был
не зеленой кляксой, похожей на раздавленного клопа. Нет, лес был
темнее и светлее, весь расчерченный синими нитями ручьев и речушек,
желтыми лентами дорог и тропинок.