– Я из Боровичей, у меня к вам рапорт от начальника уездного
управления, сказано было «лично вам в руки» – на что получил
ожидаемый ответ:
– Пусть в канцелярии зарегистрируют.
– У меня скоро поезд, а надо номер записать, чтобы начальнику
его передать…
– Пусть срочно зарегистрируют, мне сейчас некогда!
Петр громко поблагодарил «лучшего друга беспризорников» и,
поймав за рукав стоящего у выходных дверей чекиста, попросил:
– Товарищ, проводите меня до канцелярии, Феликс Эдмундович
сказал «срочно», а я здесь не очень хорошо понимаю что где.
Тот было дернулся, но слова «человека с бородкой» он же
прекрасно слышал, так что, кивнув второму охраннику, проводил Петра
в канцелярию. И подтвердил, что Феликс приказал «срочно»…
– Так, Светлана, – сообщил Петя девушке после того, как вернулся
в номер. – Приказ о нашем управлении уже зарегистрирован. Насколько
я помню из истории конторы, Феликс больше на Лубянку не вернется, а
все остальное ты уже сделала. Так что сейчас едем на вокзал, ты
сегодня же возвращаешься в Боровичи, орден Гуле вернешь. И ждите
моей телеграммы. Если все пройдет нормально, то напишу, что по
четвертый пункт все утверждено. Если Менжинский заартачится, то
напишу, что четвертый пункт требует доработки.
– А если телеграммы не будет?
– Тогда считай меня коммунистом, – усмехнулся Петя. – Но
телеграмма будет в любом случае, и Валя знает, что когда делать.
Эти чекисты – они только с мужиками воевать умеют, против спеца из
двадцать первого века у них шансов нет, так что я уйду даже если
придется пристрелить Менжинского в его кабинете прямо на заседании
коллегии.
– Еще целую неделю ждать… Знаешь, орден я отвезу конечно, но
ведь номер у нас до конца месяца? Я вернусь.
– Свет, тебя матом послать или как?
– Петь, я росла в городе, где кирпичный завод – центр культуры,
науки и промышленности, так что я твой посыл просто не замечу. Не
трать калории напрасно… я вернусь, если Валя и Гуля решат, что это
имеет смысл.
Света вернулась двадцатого утром, и Пете осталось лишь
догадываться, как она убедила Валентина и Гульнару в необходимости
новой поездки в Москву. А вечером между ними произошла небольшая
перепалка, лишь сблизившая молодых людей, так как они вдруг
выяснили, что смотрят на мир одинаково:
– Все, сдох железный, – прокомментировал новость о смерти
Дзержинского Петя.