Лысый кивнул, поклонился и схватил Богдана за щиколотку. Игриш
успел выхватить из-за спин уходящих лишь нечто красное, с дрожащим
окровавленным ртом.
– Видишь как бывает, – очаровательно улыбнулся молодой князь,
когда вместе со стариком в шатре их осталось только трое. – Только
не говори, мол, не знал, что твой дружок готовил покушение?
Игриш до хруста сжал зубы и замотал головой.
– Как всегда… Ну-ка, а, может быть, ты знаешь откуда у вас
лошадь моего старого друга? Только не врать. За ложь я
наказываю.
Игриш открыл рот, но далеко не сразу смог выдавить из себя хоть
что-то.
– Ее нам дал один человек, – наконец вымолвил он. – Одноглазый,
сутулый, в черном плаще и с огромным мечом.
– Дай угадаю, – склонил голову молодой князь, его зеленые глаза
как-то странно блеснули. – Откликается на прозвище Каурай?
– Ага.
– Ха, как же тесен мир, – ухмыльнулся старик, наливая себе еще
вина.
– И? – князь выжидающе смотрел Игришу прямо в глаза. – И где он
сейчас?
– Не знаю… – еле слышно произнес мальчуган и весь внутренне
сжался, ожидая, что сейчас старик подойдет и прихлопнет его своей
латной перчаткой. Но тот только стоял и потягивал из кубка.
– Это плохо, что не знаешь, – в свою очередь помрачнел молодой
князь. – Очень плохо. Где ты видел его в последний раз?
– В роще, рядом с Хлебнами, – проговорил Игриш. – На нас напали…
И он сказал нам уезжать, а сам остался прикрывать нас. Возможно… –
он сглотнул, прежде чем закончить. – Возможно, его убили.
На эту его реплику старикан громко хмыкнул и поставил кубок на
стол.
– Хотелось бы верить, – сказал князь и посмотрел на себя в
зеркало, но в том отразились только смутные тени. – Однако я
слишком хорошо знаю этого человека…
– Не убивайте Богдана, пожалуйста, – промычал Игриш, от своей
смелости его бросало то в жар, то в холод. – Я сказал вам все, что
знаю… Богдан совершил ошибку… Он виноват, но он…
– Именно, и он заплатит с лихвой за свою “ошибку”, – отмахнулся
тот, словно от назойливой мухи. – К тому же, судьба дезертира не
стоит даже ломаного пятака.
– Богдан не дезертир. Он солдат. Он отважно сражался при
Мышарах!
– Каждый дезертир мнит себя отважным воителем, – улыбнулся
старик. – А на деле, он больше заботится о собственной шкуре, чем о
судьбе княжества. Или о судьбе своей бл…и, под юбку к которой он
несется как ветер. Видел я «грозное» воинство Пхеи при Мышарах, –
хмыкнул он. – И часа не прошло, как они побросали оружие и дали
стрекача. Ничего другого от выкормышей Жирки я не ожидал.