– Нет.
– Эх, жалко… – протянул Бесенок и принялся вылизывать миску,
потом сунул ее Игришу. – Может ты еще чего притаранишь?
– Чего?
– Бабка Малашка наверняка пирожков напекла – знает, что ватага
Кречета припрется горилку пить. Может они там еще чего не
дожрали?
– Может…
– Или… стой, – схватил его за штанину Бесенок, когда Игриш уже
собрался пробираться к выходу. – Лучше притащи мне ушат с горячей
водой.
– Мыться будешь?
– Нет, блин, с лошадьми выпить хочу! Не видишь что ли, я три дня
по лесам ползал.
– Зачем?
– Чего зачем-то?
– Зачем ты по лесам три дня ползал?..
– Ты тупой что ли?!
Игриш не стал отвечать и под недоуменным взглядом Бесенка
направился вон из конюшни, стараясь держаться подальше от Красотки,
которая, несмотря на поздний час, спать вовсе не собиралась и
внимательно наблюдала за мальчишками. Оказавшись у ворот, Игриш
постучал три раза, подождал, потом саданул еще, но они так и
остались запертыми. Снаружи слышался негромкий разговор:
– …а она-то и говорит, позволь положить на тебя свою ножку! А он
дурак и рад этому – не только ножку, говорит, а сама вся садись на
меня, – и ложится, дурень, на лавку, мол, шутки ради. Ну, панночка
подняла подол, раздвинула ноги и…
– Эй, выпустите меня! – крикнул Игриш, вдарив пару раз ногой в
створку.
– Ну, чего ты кипишуешь? – загрохотал ключами сторож,
недовольный, что его рассказ так бесцеремонно прервали. – Сказал
же: стучи три раза, а не ори.
– Так я стучал, а вы… – буркнул Игриш, просовываясь наружу.
– А вы, а вы, тю!
С кем там все это время болтал сторож, Игриш не разглядел, а
сразу направился на кухню к Малашке. Вновь переступив порог шинки и
вдохнув спертый дух табака, кислятины, лука и горилки, он пару
мгновений раздумывал, а не броситься ли обратно, но страшным
усилием воли заставил себя доковылять до раздаточного окна, где
орудовала шинкарка.
Казакам в его отсутствие было чем заняться – они поставили у
стены зажженную свечу и каждый поддатый умелец пытался сбить с нее
пламя броском ножа. Кречет управился с третьей попытки – нож бахнул
о стену и мгновенно срезал пламя как нитку. Тут же его сменил
кудрявый молодец Ранко. Казалось он вовсе не целился, нож словно по
собственному хотению вырвался из его пальцев и смахнул огонек в
один миг. Так погибли аж три свечи подряд. Брови всего зала
поползли вверх, а Ранко, гордо ухмыляясь, скрылся за спинами
впечатленных завсегдатаев.