Тогда Гулькевичи были, в сущности, небольшим селом, правда, находящимся в зоне притяжения Кропоткина и Армавира, двух знаковых городов, получивших быстрое развитие в связи со строительством железной дороги Ростов – Владикавказ.
С подачи жены Иван всегда живо интересовался окружающим миром, а уж тем более там, где пришлось выстраивать новую жизнь. Раиса приносила из библиотеки книги, в которых рассказывалось о происхождении их села, оказывается, получившего название от первого владельца этих земель Николая Васильевича Гулькевича, тайного советника, который за заслуги в снабжении русской армии во время Кавказской войны удостоен их в качестве подарка от самого государя императора Александра II. Правда, оказалось, что сам Гулькевич так и ни разу не посетил свои владения, по странному совпадению проживая тоже в Мелитополе и служа там в уездном суде.
Когда построили станцию под таким же названием (а это произошло в 1875 году), то вокруг нее все мелкие хуторки стали группироваться в единое поселение. Тем более что пашни окрестные были на загляденье – жирные, увесистые, урожайные. Это как раз о таких Чехов однажды воскликнул: «Посади оглоблю, телега вырастет!»
Забегая вперед скажу, что когда стал обсуждаться вопрос о месторазмещении Всероссийского банка семян, уникального собрания семенного материала, заложенного еще академиком Николаем Ивановичем Вавиловым, то одним из первых, кто предложил для этой цели Гулькевичский район, стал Иван Тимофеевич Трубилин, впоследствии ректор Кубанского сельскохозяйственного института, где появился и свой банк семенного фонда, тоже один из крупнейших в России.
Кто-кто, а он прекрасно знал возможность района и на всех уровнях (а вопрос обсуждался в Правительстве) активно советовал, что банк надобно разместить в поселке с симпатичным и многозначительным названием Ботаника. Это километрах в двадцати от районного центра, где и по нынешнюю пору находится одна из самых крупных и богатейших по видовому представительству коллекция мирового генетического разнообразия растений.
Причем большая часть (а это почти полмиллиона образцов) хранится в капитально обустроенных подземных хранилищах в строго контролируемых условиях при постоянной температуре +4,5 градуса по Цельсию.
Эта коллекция еще в годы войны была вывезена из блокадного Ленинграда, где умирающие с голода ученые не дотронулись ни до единого зернышка, чтобы употребить в пищу. Погибали, но берегли…