Будучи уже руководителем Гулькевичского района Иван Тимофеевич, услышав эту историю, был буквально потрясен, всю жизнь преклоняясь перед примером гражданского долга и человеческого мужества, которое являл, прежде всего, сам Николай Иванович Вавилов. Ученый-подвижник, собиравший семена сельхозкультур по всему свету и мечтавший досыта накормить весь мир, умер от голода в Саратовской тюрьме в самый разгар войны. Вот такая трагическая история…
Чем больше Иван Тимофеевич вникал в суть и смысл профессии, которую он выбрал для своей судьбы, тем более понимал, что она лежит на рубеже судьбоносных жизнеобеспечивающих проявлений, ибо ничего нет страшнее, когда пашни превращаются в плацдармы. Гулькевичская земля, по которой война прокатилась во всех своих жестокостях, не была исключением…
Молодая чета Трубилиных живо интересовалась историей района, тем более что пахотные земли довольно часто напоминали о минувшей войне. Даже через много лет нет-нет, а плужный лемех вдруг вывернет неразорвавшийся снаряд, а то и авиабомбу, а уж осколков сколько – не счесть.
Летом 1942 года немецкая армия развернула в «армавирском коридоре» широкомасштабное наступление, стремясь прорваться к грозненской и бакинской нефти. Сторожилы рассказывали, как пыльными шляхами в сторону предгорья ночами гнали колхозные стада и отары, как увозили от противника технику: комбайны, трактора, сеялки-веялки. Немец сильно бомбил «соседей» Гулькевичского района Армавир и Кропоткин, важные железнодорожные узлы, связывающие страну с Черноморским побережьем, куда и старались уйти эвакуационные потоки.
Всей стране маленькое кубанское село стало известно поздней осенью 1942 года, когда в газете «Красная звезда» появился очерк Константина Симонова «Гулькевичи – Берлин», рассказывающий о массовом угоне в Германию юношей и девушек.
Знаменитый уже тогда писатель и поэт принимал участие в освобождении станицы и наспех набросал в блокнот словно в память строчки:
Нет, я не забуду вас, Марья Ивановна,
Солдатская мать из деревни Гулькевичи…
Этому стихотворению суждено быть дописанным только в конце войны, уже в полуповерженной Германии, где гвардии подполковник Симонов вдруг вспомнил три ночи, что провел в полусожженной кубанской станице Гулькевичи. Оттуда начиналось наступление советских войск на Краснодар, в котором Симонов тоже принимал участие.