Прежде всего – это негромкий, но глубоко проникающий в сознание и душу голос, спокойная и взвешенная речь, аргументированные выводы, обаятельное и уважительное отношение к собеседнику, всегда лишенное какого-либо раздражения, если даже диалог шел на острую тему. Оба умели не только говорить, но и слушать, причем всегда с некой поощрительной улыбкой, излучая столь редко встречающуюся сегодня теплоту в глазах начальствующей особы.
Неслучайно их первая встреча сразу положила начало долговременным теплым отношениям, и когда в деятельности крупнейшего в стране сельскохозяйственного учебного заведения, Кубанского аграрного университета, возникли трудности, на помощь часто приходил Байбаков, уже в ранге заместителя председателя Совета Министров СССР.
По его воспоминаниям, он никогда не забывал Кубань и людей, с которыми посчастливилось тут работать. Последнее интервью, которое я брал у него, состоялось в зимней, погруженной в глубокие сугробы Москве, накануне его девяностолетия. Он вспомнил, как и почему после хрущевской опалы «высылка» состоялась именно в Краснодар.
«…Меня вызвал секретарь ЦК КПСС Аристов. Там, в присутствии Полянского, в то время Председателя Совета Министров СССР, мне была предложена должность руководителя Куйбышевского совнархоза.
– Почему туда? – поинтересовался я.
– Ты нефтяник, а там большие перспективы в развитии нефтяной промышленности…
– Нефть есть и на Сахалине. Готов поехать туда… – возразил я.
– Ну зачем так далеко, – миролюбиво улыбнулся Аристов.
– Если есть право выбора, то я бы попросил направить меня в Краснодарский край, с которым связана частица моей жизни…»
Это было действительно так. Более того, здесь Байбаков, накануне оккупации края в августе 1942 года, выполняя поручение лично Сталина, уничтожал нефтепромыслы, чтобы не попали в руки врага, и не погиб при этом чудом. Группа подрывников во главе с ним последний промысел под Апшеронском взрывала на виду немецкой мотопехоты и, потеряв при этом всех верховых лошадей, пешком ушла в горы…
Хрущев согласился с назначением Николая Константиновича на Краснодарский совнархоз и просил передать, что рад этому, поскольку для Байбакова это будет хорошей практической школой, и при этом подчеркнул, что он оторвался от жизни, возражая против такого перспективного дела, как организация совнархозов. Байбаков сдержанно поблагодарил, но про себя подумал: «Жизнь покажет!..»