– Сейчас я окроплю его святой водой,
а ты читай молитву, – проговорила быстро Марина. – Нечего всякой
гадости на нашем пороге валяться.
– Ага, только давай шустрее, пока он
в себя не пришел. А то потом замучаешься догонять и добивать, –
кивнула Чопля.
От таких новостей анчутка подпрыгнул
на месте, заверещал что было мочи, а потом ломанулся прочь. Только
крылья засверкали на манер стрекозиных. Через секунду хлопнула
дверь на улицу.
– Ну вот, – вздохнул я. – Даже
никакую грудь не пощупал. А так мечтал…
– Ага, мы прочитали его желание по
губам. Босс, ты хоть бы из-под камеры его вывел, – хмыкнула
Марина.
– Вообще-то я вас помирить хотел, –
пожал я плечами. – Вот и пошел на этот мелкий развод.
– Да уж, нашел кого разводить, –
ухмыльнулась Чопля. – Правда, подруга?
– Истинная правда! – Марина легонько
шлепнула по подставленной пятерне Чопли. – Мы и не такие разводы
видели. Ладно, пошли поужинаем, что ли?
Она перехватила у меня пакет и
понесла в гостиную. Чопля показала мне язык и полетела следом.
Я же сдержал улыбку и со скорбной
миной пошел за ними. Пусть они думают, что разгадали мою легкую
шалость. На самом деле моей целью было добиться примирения, пусть и
на время. А нет ничего лучше для двух воинствующих сторон, чем
третий враг. Поэтому я и не выпускал анчутку из-под взора камеры –
чтобы они могли «разгадать» мой развод…
На самом же деле я как всегда
оказался на высоте!
Девушка с изумрудными глазами
склонилась над принцем. Он терялся в этой зелени глаз, словно в
густых зарослях Тигаморского леса, в ту пору, когда всё живое
расцветает и тянется к солнцу. Девушка что-то шептала, а он не мог
оторвать взгляда от сочных губ. О таких губах поэты говорили, что
они созданы исключительно для поцелуя.
Лишь спустя вечность он услышал её
ласковый голос.
– Мой принц, любимый… спаси меня!
Спаси!
Алекард подался к Тариэль, но не смог
сдвинуться с места. Что-то тяжелое, холодное лежало на руках и
ногах, не давая пошевельнуться. Девушка улыбнулась. Изумрудные
глаза увеличились в объеме. Теперь они уже мало походили на
человеческие, на глаза той девушки, ради которой принц готов пойти
на всё. Зрачки удлинились вверх и вниз, превратились в черные
прорези, вокруг которых сначала зеленели верхушки эльфийских лесов,
а теперь плясало колдовское пламя.