- Клянись именем Господа и Пресвятой
Богородицы, что посла не тронешь!
- Православные не клянутся, но слово
тебе свое даю! Слово стрелецкого сотника Тимофея Орлова по прозвищу
«Орел»!
Несколько кратких мгновений спустя
(наверняка ведь колебался да собирался с духом), мой визави
ответил:
- Смотри же – слово дал, сотник! Не
стреляйте – я без зброи!
Из-за саней действительно поднялся
шляхтич в заячьем полушубке, демонстративно отложивший в сторону
мушкет, вытащивший из-за пояса пистоли. Сняв перевязь с саблей, он
также демонстративно бросил ее на снег. Широко перекрестившись
правой рукой справа-налево (православный?), поляк (скорее уж
литовец или казак) решительно двинулся вперед – и вскоре поравнялся
с границей деревьев.
Смелый, однако, малый… Наверняка
ведь надеется выяснить нашу численность, чтобы определить, стоит ли
рискнуть принять бой – или все же лучше уступить?!
Немного выждав, я двинулся
навстречу, взяв с собой пару стрельцов в сопровождение – так, чтобы
опередить вражеского парламентера, и не дать ему добраться до тел
убитых дозорных и их оружия. Хотя «посол» вполне мог припрятать тот
же пистоль за пазухой…
Но при стрельцах он все одно не
рискнет геройствовать.
Наверное…
К слову, вид сопровождающих меня
воев заставил парламентера остановиться – а после и попятиться
назад. Интересно, это все лишь игра на публику, этакая деланная
неуверенность в себе?
- Эй, сотник, мы же с тобой
договаривались один на один встретиться?!
- А мы с тобой, лях, никак не
договаривались. Но ты иди сюда, говорить будем – я же дал тебе
слово, что не трону, и слово свое я сдержу.
Шляхтич с выскобленным до синевы
подбородком и чернявыми, но не вислыми усами, замер на месте –
после чего неуверенно шагнул вперед… Однако затем, поборов
неуверенность, он зашагал уже более решительно – а поравнявшись с
нами, хмуро бросил:
- Не лях я, русин… Десятник
реестровых казаков коронного войска Богдан Лисицын.
- Вот как? Выходит, господин твой
сам не пошел на переговоры?
Десятник невесело усмехнулся:
- Ляхи не считают зазорным нарушить
слово, данное казакам – но и нашему брату на слово верить не
станут.
Настала моя очередь усмехнуться над
топорной попыткой переговорщика поставить между нами знак равенства
– усмехнуться жестко, зло:
- Это с каких же пор мы стали
братьями-то, а? Когда вы вместе с ляхами пришли на землю русскую,
грабить, насиловать и убивать? Или еще раньше, когда черкасы
изменили присяге царю Иоанну Васильевичу, напали на Стародуб да
сожгли его?!