Впустую щёлкнул боёк. Я сыпанул перед
собой горсть патронов и принялся загонять их в магазин. Быстрей,
быстрей, пока не опомнились.
В этот момент эскадрон Барсарова
поравнялся с нами и… рассыпался облаком гаснущих искр. Мои бойцы
испуганно завопили. Я и сам, признаться, вздрогнул от
неожиданности. Выглядели кавалеристы как настоящие.
Эх, если басмаки это видели, то нам
придётся туго…
Но с другого конца кишлака донёсся
грохот картечницы и яростные вопли бандитов. Теперь в самый раз
ударить им в тыл. Я кинулся к рощице, где мы оставили лошадей.
– По коням!!
За мной побежали лишь семь человек,
двое остались на позиции. Мы уже прыгали в сёдла, когда по дороге
галопом промчался геометр, нахлёстывая коня. Люто рыкнув на солдат,
я погнал следом.
Кишлак словно обезлюдел. Жители были
готовы поддерживать басмаков припасами, выхаживать раненых,
принимать бойцов на постой, но лезть в драку не собирались. С
гиканьем и свистом мы промчались мимо покосившихся домишек и
вылетели на окраину. Но здесь уже всё почти закончилось. Картечницы
так назвали совсем не за количество выпускаемых пуль (а
скорострельность у них фантастическая), а за особо хитрые патроны с
картечью. После их применения у противника возникают огромные
проблемы с численностью личного состава. Слышал, похожие
громыхалки, только калибром побольше ставят в крепостях и даже на
кораблях. И ничего, успешно конкурируют с артиллерией…
Во второй раз басмаки выскочили из
кишлака стадом перепуганных баранов. Ничего не соображая от страха,
они волной шли на позиции стрелков. Когда по ним ударила первая
очередь, выкосив самых резвых или трусливых, остальные не успели
сориентироваться. Кто-то просто продолжал скакать, надеясь
проскочить, а кто-то начал обходить плюющуюся огнём позицию –
достаточно глянуть на поле, чтобы увидеть картину боя. Образовалась
общая свалка, которую продолжали полосовать очереди. А ведь не все
патроны с картечью, некоторые снаряжены ещё и зарядами с чёрным
порохом. Они оставляли на телах поистине чудовищные раны.
По степи в сторону хребта пылили
сразу трое басмаков. За ними, далеко отстав гнался геометр.
Придержав коня, я вскинул ружьё к плечу и одна за другой выпустил
четыре пули. Конь под одним из бандитов словно споткнулся и
перекатился через голову, подмяв всадника. Что ж, неплохо! Моему
примеру последовали остальные бойцы, добивая раненых и стреляя
вслед ещё двум прорвавшимся басмакам.