«Что дальше будет со мной? С
посольством мои дела закончились, из города того и гляди попрут.
Куда идти то? Вспомнив свою придуманную легенду, усмехаюсь: В Рим
возвращайся – домой».
Как заснул не помню, но разбудила
меня активная движуха. Спускаю ноги с лавки и утыкаюсь взглядом в
своего знакомого половца. Зевнув во весь рот, спрашиваю:
– Чего случилось то? Что за
переполох?
Тот бурчит, деловито набивая своим
скарбом седельные сумы и мешки.
– Уезжаем. Нойон Турслан Хаши вместе
с князем едут в Чернигов.
Я аж оторопел, всю сонливость как
рукой сняло.
– Зачем?
В ответ получаю лишь снисходительный
взгляд, мол что за вопросы? Откуда мне знать? Воин не спрашивает –
зачем, он лишь выполняет приказы.
Понимаю, что спрашивать кого-либо
бесполезно. Встаю и, оправив халат, выхожу во двор. Там не меньшая
суета. Ржание лошадей, беготня.
«А, плевать, – мысленно машу на все
это рукой и направляюсь к колодцу, – умоюсь, напьюсь, а там видно
будет»
Выливаю себе на голову ведро воды и
утираюсь полой халата – больше нечем. Сознание сразу прояснилось и
добавилось бодрости. Разгибаюсь и чуть не вздрагиваю. Прямо надо
мной навис Турслан Хаши. Он в седле, одет по-походному, то есть в
овчинную шубу на голое тело. Тонкие усики над верхней губой
задираются в оскалоподобной улыбке.
– Не знаю, как тебе это удалось, но
мое слово крепкое. Мы, монголы, услуги не забываем.
Силюсь понять, о чем это он, а
степной князь, не замечая моей растерянности, подзывающе взмахивает
рукой. Один из его воинов тут же подводит мне степного конька с
добротным кожаным седлом, стременами и украшенной медными
заклепками уздечкой.
– Этот конь теперь твой. – Нойон
довольно улыбается, ожидая благодарности, и я по обычаю кланяюсь,
мол спасибо, всю жизнь мечтал о таком подарке.
Турслан удовлетворенно кивает и
добавляет:
– Знаю, ты слуга божий и за скотиной
ходить не привык, поэтому на время похода можешь взять себе двух
человек в услужение. – Он вновь ухмыльнулся. – за мой кошт
разумеется, а также я дам к ним двух заводных лошадей и прочие
мелочи, что могут понадобиться в пути. Поход предстоит не
близкий.
В моей голове куча вопросов. За что
подарки?! Какой, к черту, поход?! Что мне со всем этим делать?
Очень хочется спросить, но я молчу, боясь проколоться. К счастью,
тут появился хорезмиец, и его слова начали кое-что прояснять.
Прижав ладони к груди, Фарс аль Хорезми почтительно склоняет
голову.