От меня больше ничего не требовалось.
Кобыла сама шагала вслед остальным, иногда улучая момент потянуться
за травой, и мне оставалось лишь не свалиться с нее, что было
непросто, поскольку от монотонности движения сразу же заклонило в
сон. В голову полезли картинки из совсем недавней, но уже прошлой
жизни, смутные воспоминания с последней и так неожиданно
закончившейся попойки.
«Зачем я вообще поперся туда. –
Подумал я с запоздалым раскаянием. – А с другой стороны, это же
Сеня. Мы с ним в один детский сад ходили, в одну секцию бокса, с
первого класса за одной партой все десять лет. Да, он списывал у
меня все контрольные и вообще бегал за мной как хвост. Сейчас,
правда, он успешный бизнесмен, и денег у него полно, не то что у
меня. Пути наши давно разошлись, но по старой памяти Сеня всегда
зовет меня на свои гулянки. Думаю, ему просто приятно
снисходительно похлопать меня по плечу, учитывая, что я всего лишь
учитель истории в той самой школе, в которой мы с ним когда-то
учились. Учитель со своей учительской мизерной зарплатой. Почему?
Да я и сам не скажу. Мать в универе работала. Сказала, есть
возможность поступить на бюджет только на истфак. Пойдешь? Я и
пошел. Мне все равно тогда было куда, лишь бы в армию не забрали, а
после нашего универа есть только две дороги: либо в продавцы в
супермаркет, либо в учителя. Я выбрал школу и в общем-то не
жалуюсь. Оказалось, я умею ладить с детьми, сам недавно таким же
был. Все бы ничего, денег только совсем нет. В этом то, пожалуй, и
кроется ответ. У Сени всегда все с размахом. Отличная еда, выпивка,
к тому же баня и девчонки… В общем все то, чего у меня давно уже не
было. Халява, вот он наш извечный соблазн».
Мой взгляд упирается в синее
безоблачное небо, и рот кривится в ироничной усмешке.
– Господи, ведь все любят халяву,
почему же только мне одному приходится за это расплачиваться?
***
Лошади, как заведенные, шагают по
брюхо в густой траве, всадники плавно покачиваются в седлах.
Прожаренная солнцем бескрайняя степь давит своей вселенской
бесконечностью.
Громкое жужжание овода возле уха, и я
со всей дури хлопаю себя по шее.
«Есть! – Со злым удовлетворением
провожаю взглядом летящее на землю насекомое. – За все надо платить
в этой жизни, дружок».
Желтый раскаленный диск слепит прямо
в глаза, наводя меня сразу на две мысли: «Едем почти точно на
запад, и дело движется к вечеру».