— Поля, определись! — зарычал Розальский. — Или ты едешь за
мешком Ловцов Мечты, или я впишу в твое личное дело строчку:
«Конфликтная, игнорирует распоряжения начальства».
— Я сдаюсь перед обстоятельствами непреодолимой силы, — подумав,
ответила Полина. — Я не могу испортить личное дело и обречь жилой
район на выгорание из-за непотушенных пожаров. Вы меня вынудили. Я
сейчас позвоню куме и попрошу ее занять мне пуховик.
— Хвала Камулу, — адресовал слова потолку Розальский. —
Заявление в кассу взаимопомощи не забудь подать.
— Снежка, сделай кофе, — Полина оперлась локтями на столик,
втирая сахарную пудру в форменную куртку. — Ханна, а что там еще
продают? Расскажи, надо набросать список. По казенному билету багаж
бесплатно, Ловцы Мечты — это не груз. Нужно всего побольше
набрать.
У Имре было две беды: нарушители, пытающиеся проникнуть в
закрытую зону заповедника, чтобы найти Лабиринт Силы, разрушенный
гневом Кароя, и новогодний этнографический фестиваль на берегу
Озера Мечты — пожаров на его участке, хвала Карою, ни разу не было.
Десять лет назад, когда он закончил Ирбисскую государственную
лесотехническую академию и получил распределение участковым
инспектором по охране леса в Моховиковском лесничестве, никакой
этнографией возле озера и не пахло. Имре работал под руководством
старшего государственного инспектора, отбивал границы, ставил
деляночные столбы, определял количественные и качественные
параметры древостоя, контролировал ход лесозаготовительных работ,
составлял акты, следил за соблюдением правил санитарной и пожарной
безопасности.
Работа ему нравилась. Разумная вырубка и омолаживание свежими
посадками делали тайгу чище и лучше. Оборотни заботились о своих
лесах, лечили болезни, истребляли насекомых-вредителей. Арендаторы
и заготовщики подчинялись строгим правилам, и, не желая платить
огромные штрафы, не создавали Имре никаких проблем. А вот
этнографический фестиваль — создавал. И штрафы не помогали. Гуляния
происходили в марте, когда невозможно было определить количество
оставленного мусора — клялись, что увозят, но часть все равно
закапывали в снегу, и Имре в начале лета собирал валяющиеся на
берегу пластиковые стаканы, тарелки и бутылки. И ладно бы на
берегу! Гуляки пробирались по льду на остров в центре озера, бросая
мусор по пути. После таяния льда пластик плавал по водной глади или
шел на дно, нарушая экологический баланс и способствуя вымиранию
ирбисского омуля — эндемика из семейства лососевых, запрещенного к
промышленной ловле. Имре писал докладные и жалобы, требовал
перенести фестиваль в городскую черту, но получал отказы,
перемешанные с предложениями волонтерской помощи по уборке и
квитанциями об уплате штрафов.