Организаторами фестиваля «В Новый год с мечтой» были сотрудники
городского центра культуры «Ирба» при музее истории и этнографии. А
финансировалось сие действо алмазной корпорацией «Ирбал», которой
было начихать на штрафы. Организаторы рвались приехать летом и
помочь в очистке озера — как будто мало их раз в год видеть! —
совет директоров голосовал за увеличение бюджета фестиваля, и Имре
всерьез подумывал о том, что нужно переводиться на другой участок.
Не трепать себе нервы, не ждать марта с содроганием, не скрипеть
зубами при появлении первых снегоходов на берегу озера. И не
кривиться при виде городских шаманов — ленивых старцев, практически
утративших силу, и соглашавшихся повеселить толпу камланием.
Коллеги сначала недоумевали — «тебе кошечек прямо под заимку
привозят, хватайся за шанс познакомиться и пошалить!» — а потом
начали ехидничать, обзывая Имре бобылем и угрюмцем. Не объяснять
же, что на втором по счету фестивале и познакомился, и пошалил,
правда, дальше необременительного романа дело не зашло — сотрудница
этнографического центра не пожелала переезжать на заимку среди
тайги, а Имре не захотел возвращаться в Ирбисск. Мог бы — и работу
в городском управлении предлагали, и место в доме у родителей
нашлось бы на первое время. Но этнографиня слишком сильно давила,
руководствовалась только своим удобством, не спрашивая, что хочет
Имре. На этом отношения и зачахли. А на третий фестиваль уже
повалили сотрудники «Ирбала», желавшие не столько встретить новый
год на природе, сколько угодить совету директоров, демонстрируя
поддержку инициативы. Менеджеры среднего и высшего звена ухитрялись
проваливаться под крепкий лед, пытаясь доехать к островку на
снегоходах, терялись в трех пихтах, обмораживались, травились
полусырым омулем, после чего устраивали истерики и вызывали
санитарные вертолеты.
От года к году становилось всё хуже — дважды приезжал кто-то из
директоров с неимоверным количеством охраны, а дорогу к озеру
начали расчищать, чтобы привозить туристов автобусами. Уже сейчас,
в начале марта, у Имре заранее начинала болеть голова — будет шум,
музыка, фейерверки, вертолеты...
«Хватит. Переведусь, — сказал себе он. — В середине лета напишу
заявление, чтобы присмотреться к новому участку осенью. Нужно
умилостивить духов леса, пообещать им, что буду работать для того,
чтобы тайга похорошела. За первую зиму станет ясно — приживусь или
нет. Если не признают — выгонят».