Стулья были из разных комплектов: три важных, с дерзко изогнутыми спинками и ножками, и четыре – их блеклое подобие, неумелая копия. Все выстроились вдоль стены, ряд с обеих сторон замыкали столики. Возле занятого мной дивана тоже был столик, на нём в фарфоровом наборе давно остыл чай.
Я, насколько хватило взгляда, с особым тщанием изучила узоры ковров. И часы с медным маятником. И шпингалеты на рамах двух окон. Шнуры и кисти подхватов для штор. И серебряный магический перстень с рельефным бегущим скакуном на руке Эмиля, оценила идеальную отглаженность отлично сидевшего дорогого костюма, суровую белизну гладких манжет и накрахмаленного воротника-стойки. До мелочей изучила розы на наших чашках и чайнике, узор на ложках и их каплевидную форму.
Я рассмотрела всё, кроме лица Эмиля, – стеснялась приглядываться.
– Не взорвётся, не бойтесь, – он улыбнулся шире. – Я бы не стал рисковать вашим здоровьем.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Это мой долг, – кивнул Эмиль и, потупив взор, оправил манжет. – И я бы не рискнул обидеть столь выдающуюся ведьму.
Мои приподнявшиеся брови упёрлись в медную полосу «головного убора».
– Я имею в виду поединок с зомби, – Эмиль изящно, будто в такт музыке, качнул ладонью. – Вы очень смелая и сильная: в одиночку ночью противостоять целой ораве мертвецов. Я восхищён.
Он смотрел с расстояния в три шага, но казалось, смотрел в упор, я почти ожидала почувствовать его дыхание на лице. К щекам горячо прихлынула кровь:
– Мне просто повезло, что там оказался зомби-оборотень.
И о силе теперь можно лишь мечтать.
– Это было блестящее решение, – улыбнулся Эмиль. – И смелое. Хотя, – он лукаво пригрозил пальцем. – С вами надо держать ухо востро: кажется, у вас дар управлять… мужчинами.
– А у вас дар льстить женщинам, – прошептала я, кровь прилила уже к ушам.
Алчно на меня глядя, Эмиль выдохнул:
– Только красивым.
Его глаза затуманились. Он шире расставил ноги: выпуклость между ними явно увеличилась. Его возбуждают краснеющие девушки в смешных головных уборах? Взгляд опять невольно опустился: ну точно возбудился. И не слабо. Я посмотрела Эмилю в глаза: они округлились, на щеках проступали красные пятна.
Ой, кажется, заметил, куда я только что смотрела. Кровь вскипала, огнём опаляла лицо.
Мотнув головой, кашлянув, Эмиль резко поднялся и развернулся к двери, сипло заговорил: