Я быстро отметил, что Белла на фото в боевой раскраске, то бишь, с макияжем. Значит, заранее готовилась «щёлкнуться» в таком виде. Только вот кому предназначалось сие творчество?
Сердце сладко заныло, а по телу начала растекаться волна теплоты.
Какой прищур! Какой блеск синих глаз! Какая грация, чёрт подери! Если бы мне прислали вот такое фото, я бы примчался в её спальню с другого конца галактики! Ведь это каждому мужчине ясно — когда женщина начинает выделывать пируэты кокетства, считай, что жаждет очутиться в твоей постели. И пусть потом она будет уверена, что ничего такого и в мыслях не держала, но…
…Звук прозвучал словно из другого мира. Я услышал, как спальне Беллы что-то оглушительно взорвалось! Звук был таким, будто кто-то проломил окно!
Мобильник полетел в сторону, а я, в два прыжка, добрался до спальни. Не обращая внимания на такую глупую преграду, как дверь, с хрустом и грохотом вынес её простеньким ударом плеча.
Белла обернулась. Я успел отметить на её лице испуг, отчего моё сердце наполнилось гневом (какая скотина посмела испугать МОЮ женщину?!). А в следующий миг я уже валил Беллу на пол, прикрывая собственным телом.
* * *
Белла пискнула и затихла подо мною.
Я поднял голову, мгновенно оценил обстановку и…
Окно целое: не видно ни трещин, ни пулевых отверстий. Зато рядом с кроватью, превратившись в тысячу осколков и фарфоровую пыль, валяются остатки светильника. Кажется, он был довольно крупным, целая композиция из скульптур, а не просто банальная лампа и кнопка.
«Чёрт», — хотел сказать я.
Хотел, но слова застыли у меня в горле, когда я ощутил тяжелое, глубокое дыхание Беллы, столько близкое, что, казалось, оно обжигает кожу.
Очень медленно, словно очутился вдруг в магическом вязком воздухе, я опустил взгляд.
Белла лежала подо мною, не сводя ошеломляюще синих глаз с моего лица. Тонкие пальчики, которые производили впечатление шкодливых чертиков, умелых и застенчивых одновременно, лежали на моих плечах, то ли готовясь оттолкнуть, то ли прильнув.
Полотенце спало, и мокрые волосы сочными черными прядями разметались по полу, их тьма оттеняла нежно-белую, молочного цвета кожу на красивом, аристократически утончённом лице Беллы. Лишь на скулах легонько, как скромный намёк, был призрак румянца, отчего губы девушки, цвета спелой вишни, хотелось немедленно ощутить на вкус.