- Харид, род вымрет, если … три огненные… не окажутся вместе.
Я так и не смог понять, была ли эта странная фраза предсмертным бредом или император пытался сообщить мне нечто важное. Уверен, кто-то из регентов, а может быть и оба, приложили руку к его гибели. Когда власть полностью окажется в моих руках, непременно докопаюсь до истины и отмщу! В ночь смерти отца я прорыдал до рассвета и твердо решил, что это последние слезы в моей жизни. Мне шел тогда пятнадцатый год…
Сразу после похорон меня призвали в покои матери. Рядом с императрицей находился советник отца, военачальник Эррам. Я знал, что этого сурового воина с императором связывает не только долг, но и многолетняя дружба, и с детства привык смотреть на него с восхищением. Еще бы… не проиграть ни одной битвы! И впервые в жизни я увидел Эррама без доспехов… черные траурные одеяния были в тот день на всех…
- Подойди, - устало произнесла мать. Императрица на глазах постарела и похудела, лицо еще недавно гордой и прекрасной женщины, столь внезапно сменившей пурпурную тунику на вдовий наряд, осунулось от забот.
- Харид, горе наше огромно, но ты обязан справиться с ним. Я благодарю всех богов за то, что отец до кончины успел выразить свою волю. Никто не посмеет оспорить твое право на трон, но, увы, унаследовать власть мало, надо еще суметь ее удержать. Рядом с нами враги. Те, кто убил императора, вряд ли оставят в покое тебя. А ты еще так молод…
Поначалу я и не понял, к чему она ведет. А мать, обернувшись к военачальнику, торжественно произнесла:
- Советник Эррам, я прошу тебя служить сыну столь же верно, как и его отцу. Во имя вашей с императором дружбы!
Старый воин растерянно провел пятерней по волосам. Взгляд его потеплел. Я поймал себя на мысли, что мать выбрала единственно верный тон. Она могла потребовать, но предпочла выказать уважение и доверие. Эррам опустился на колено и почтительно прикоснулся губами к краю шелкового одеяния вдовы-государыни.
- Ваше императорское величество, я почту величайшей честью охранять и обучать наследника. К тому же, в этом и состоит мой первейший долг перед империей.
С этой минуты и почти пятнадцать лет, до самой своей гибели, Эррам неотлучно находился рядом со мной. Уверен, жизнью и благополучием я обязан именно этому человеку. Вряд ли без его защиты и поддержки я сумел бы удержаться у власти после смерти матери.