Тем временем красавица увела львов, затем вернулась уже с одним – самым мощным и самым красивым, и в новой одежде. Обтягивающий ее стройную фигуру черный наряд, также расшитый золотом и драгоценными камнями, был несомненно слишком откровенен и непристоен, но необыкновенно шел к ее рыжим волосам.
Лев раскрыл пасть, и девушка бесстрашно сунула туда свою голову. Сердце сжалось, я решил, что красавицу принесли в жертву. Однако вопреки моим опасениям, прекрасная дева не лишилась жизни. Она вытащила голову наружу, обняла льва и поцеловала его в нос, а тот облизал ей лицо. Потом незнакомка улеглась на спину льва и вместе с ним прыгнула сквозь горящий обруч. Народ, окружавший арену, неистовствовал, бил в ладоши, что-то кричал… Девушка выпрямилась, и я с удивлением разглядел слезы на ее ресницах. В тот миг мне внезапно показалось, что чуть удлиненные зеленые глаза смотрят прямо на меня.
Я бросил взгляд на обступивших шар жрецов. На лицах служителей богини выступил пот, руки дрожали, некоторые нервно мяли одежду. Кажется, и святым отцам ничто земное не чуждо… Мелькнула мысль, что пока они под впечатлением, стоит незаметно уйти, но осуществить задуманное не удалось. Шар-оракул померк, поверхность его подернулась беловатой дымкой, верховный жрец оторвал от него взгляд и увидел меня.
Сабир зарычал не хуже божественного зверя:
- Кто разрешил войти?!
Я побагровел - никто еще не позволял по отношению ко мне подобного тона. Рука потянулась к поясу, где обычно висело оружие. В последнее мгновение вспомнил, что согласно традициям оставил меч за стенами храма. С трудом справившись с гневом, ехидно заметил:
- Прости, настоятель. Я-то полагал, это место для молитв, а вы здесь любуетесь полуобнаженными женщинами. Достойное времяпровождение для святых людей.
Худощавое лицо с горящими глазами фанатика скривилось от гнева. Я окинул взглядом подтянутую фигуру настоятеля и отметил, что, пожалуй, кузен прекрасно умеет держать в руках не только священные свитки, но и меч. Хотя в этом ничего необычного нет: многие жрецы – великолепные воины, проводящие много времени в тренировках и готовые в любой момент встать на защиту храма.
Сабир повернулся к служителям и гаркнул:
- Вон!
Затем взял себя в руки и заговорил спокойней:
- То, что показывает священный оракул, не предназначено для глаз непосвященных. Подобное не все из жрецов готовы лицезреть, а уж праздное любопытство и вовсе способно разгневать богиню. Могу ли я просить тебя, правитель, покинуть святилище и в будущем не входить сюда без позволенья?