И только вой черного человека раздавался им вслед.
ТЕНИ
Что такое не-спящие по ночам? Кто такие кричащие-визжащие в вечерних сумерках сада? Откуда прилетели они в тихий луизианский городок, какие тропы были ими исхожены, какие ветра были их крыльями?.. Кто бы ни были они, эти сгустки кошмарных теней и видений, какие бы пути не расстилались перед ними в лунные ночи, а только был один мальчик, не боявшийся их. Тимоти Фостер, живущий в доме по Гарден-стрит, был Видящим. Ни родители, ни друзья, ни учителя не видели того, что видел Тимоти - рваные клочковатые тучки над трубами домов, крылатых не-людей, прозрачных, как стекло, осенние ветра, что несут жухлую листву по асфальту, играя с ней, наслаждаясь прогулками под дождливыми небесами. А там, высоко-высоко, кружат духи предзимнего дня, и они с виду как снежинки – только много, много больше!
…И Тимоти сидел целыми днями и вечерами на подоконнике у распахнутого окна – конечно, если не нужно было заниматься домашними делами или делать уроки. Он сидел и смотрел в глазастую, клыкастую, крылатую тьму, что падала на улицы его городка, пытаясь проникнуть в каждый дом, каждый сад. И не было ему покоя – хотелось тоже рычать, кричать, хлопать крыльями, бежать вслед за лунным лучом, лететь, звеня колокольчиками на плаще, цепочками на шляпе (костюм для Дня Святых пригодился бы!), хотелось, хотелось, хотелось!.. Тем более, что и духи, все эти гости осенней луизианской ночи, пропахшие болотом и речным илом, прилетали к окну Тимоти, чтобы разговаривать с ним – беззвучно и бесшумно, перешептываться едва слышно… так тихо, что людям обычным казалось – это ветер шумит листвой каштанов или воет в трубах домов.
- Эй, ты здесь? – спросит Тимоти тьму, что плескалась в саду.
- Здесь… - шепнул сумрак.
- Тут-тут-тут… - простучало каплями дождя по подоконнику.
- Как хорошшшшо… - прошелестел ветер, взметнув палую листву.
- Возьми меня с собой! – крикнул мальчик и зажмурился, испугавшись своего громкого окрика.
- С собой? – качнулась завеса тьмы.
- Зачем? – замер ветер.
- Ты не наш… - просвистели тени, что повисли на ветвях деревьев.
- Но я могу полетать с тобой! – вдруг метнулся сквозняком ночной стылый воздух. – Я могу поднять тебя высоко-высоко… Но захочешь ли ты вернуться?
- Да… там слишком хорррошшшо… - тьма опустилась рядом с Тимоти на подоконник, и он открыл глаза, погладил ее, будто пушистого зверя. Тьма довольно заурчала.