– Нет, папа, это Эмма запрограммировала. Я пытался её остановить, но с ней спорить бесполезно.
– Нигилистка, – пробурчал Виттельсбах. – Для неё не существует никаких авторитетов.
Нигилисты – индивидуумы, отрицающие смысл человеческого существование, авторитеты, отвергает духовные ценности и идеалы.
Теодорих затуманился и опустился в кресло у стола.
– Знаешь, наверное, я не стану с ней больше встречаться.
Отец тоже сел и придвинулся ближе.
– Почему, сынок? Из-за её поведения?
– Да. Мне стыдно находиться рядом, когда мы на людях. Она кричит, размахивает руками, бранится. Честное слово, противно.
Конрад задумался.
– А ты объяснился с ней? – поинтересовался он. – Сказал, что это тебе не нравится?
– Говорил не единожды. Но у Эммы на всё один ответ – это мой стиль. Разве вульгарность может быть стильной?
– Да, плохи дела. Урсула никогда не пыталась держать девчонку в узде, а стоило бы. С такой вседозволенностью Эмма может докатиться и до темноты.
– Именно этого я и боюсь.
Теодорих лёг щекой на руку отца. Тот положил ладонь мальчику на голову и, наклонившись, поцеловал в светлую макушку.
– Ты должен поставить её перед выбором: либо стиль, либо ты.
– Но вдруг она выберет не меня? – не поднимая головы, с отчаянием сказал подросток. – А ты, что сделал бы ты на моём месте?
– Уверен, что встречаться с той, которой стыжусь, не стал бы. И всё же, подумай, Эмма не просто твоя девушка, она друг. Вспомни, как часто она поддерживала тебя. Не торопись, попробуй поговорить с ней ещё раз.
– Попробую, – вздохнул Теодорих. – Пап, давай лучше обсудим что-нибудь другое.
И разговор перетёк в иное русло.
Только что мы видели наших героев в уже обжитом ими новом мирке. Но месяц назад, когда те только поселились на Шульстрассе, всё было несколько иначе. В отличие от Теодориха, знакомого с прелестями цивилизованной жизни, для Конрада первые дни стали кошмаром. К счастью, маг пока находился в том возрасте, когда со всем новым, в конце концов, смиряешься, особенно, если оно создаёт непривычные, но приятные удобства.
После того, как маг ухитрился прижечь руку тостером, чуть не отрезать палец электрической хлеборезкой и прокрутить в стиральной машине котёнка, подаренного по человеческому обычаю Эммой на новоселье и, к удивлению, отделавшегося лишь испугом, отношения Конрада с бытовой техникой почти наладились. Чародей уже не пытался уничтожить жужжащую посудомойку и убить магией кружащий по комнатам и болтающий с хозяином пылесос. Иногда по рассеянности он даже отвечал роботу, над чем потом долго смеялся вместе с Теодорихом.