- Ненавижу...
Она всё-таки вздрогнула, не выдержав боли, подняла на него огромные тёмные глаза. Нестор начал движения, медленные, сдержанные, полные страстного и ненавистного ему желания. Эта опасная страсть погубит его, определённо, погубит. Нестор всегда считал себя здравомыслящим, даже холодным мужчиной, способным обуздать низменные порывы. До того самого памятного поединка, до овладевшего им безумия при виде рассыпавшихся по латам чёрных волос...
Проклятая женщина! Ведьма!..
Он дернул её на себя, уводя от столкновения с другой парой, закружил, резко, порывисто, заставляя её путаться в движениях, не успевая подстраиваться под неровный темп. Она едва не упала на него, качнувшись вперёд и почти прижимаясь виском к его подбородку.
- У тебя нет причин ненавидеть меня, - тихо произнесла Марион, пошатнувшись в танце. - Пока что нет. Генерал...
Нестор отпустил её — лишь на миг — заставляя войти в разворот, прокрутиться под его рукой. Никогда, никогда власть над женщиной не доставляла ему столько удовлетворения, столько мстительного удовольствия. Он мстил за собственную слабость, за отметину, оставленную её рукой, мстил в качестве предупреждения, забываясь всё больше от лесного запаха этой страшной и влекущей женщины.
- Но я помогу тебе, - снова шепнула Марион, и её пальцы стиснули его плечо с неменьшей силой. - Клянусь, я помогу тебе увидеть мир моими глазами... Ты станешь дышать ненавистью, генерал, и харкать желчью...
Ему показалось, что рука её, впившаяся в предплечье, прокалывает его кожу, тонкой иглой забираясь под ткань камзола. Нестор вздрогнул, заглядывая в бездонные тёмные глаза, но не стал отстраняться. Наоборот, он закрутил женщину, уводя от других пар, всё крепче прижимая к себе. Воспользовавшись танцевальным движением, чуть опустил руку, сжимая пальцы на скрытой шнуровке корсета, дёрнул, едва не вырывая клок материи.
Танец вновь повернул их к другим парам, и рука Ликонта вернулась под лопатку женщины.
- В чём дело, генерал? - чуть запыхавшись от дикого танца, спросила Марион. Губы ведьмы чуть изогнулись в победной улыбке, щеки разрумянились. - Разучились обращаться с дамами? После долгих лет войны уже не знаете, что делать, когда в объятиях настоящая живая женщина?