К вечеру очень устала. Никогда в жизни я ещё не приседала в стольких реверансах, столь много не музицировала и не прогуливалась под ручку с кавалерами, ведя с ними занудные беседы о погоде, урожае и спросе на рабов. Весь день меня и Латану крутили пред знатными гостями, словно наколотых на булавочку бабочек. А те, любуясь нами подобно завзятым коллекционерам, молчаливо оценивали, не в открытую, но пристально рассматривая со всех сторон. Уже глубокой ночью нам позволили оставить гостей и подняться к себе, а скоро у наших покоев появился сам Марк Торн и с довольной миной на лице сообщил, что всё договорено и улажено самым лучшим образом, обе свадьбы не за горами и состоятся в один день. Наш опекун выглядел очень довольным. И оно было понятно. На двух своих воспитанниц он пригласил десять богатейших претендентов и наверняка там разыгрался настоящий жаркий аукцион.
Теперь, в ожидании свадебного торжества, свободного времени у меня стало куда больше, и я с великим ужасом и в самой полной мере ощутила себя — настоящей узницей золотой клетки. Хоть какой-то отдушиной становились моменты, когда под строжайшей охраной, закутанными в ворох покрывал, нас носили в соседнюю деревушку на примерку свадебных платьев. Своей хорошей портнихи в замке Торна почему-то не было. Вечерами же я играла с Латаной в тупые скучные игры, типа шашек, и, терпеливо выслушивая возлияния подруги, в стиле: «Как же хорошо нам будет замужем!» — пыталась не сойти с ума и не наговорить ей гадостей. Ведь мы ещё и понятия не имели, кто наши женихи, приходилось только догадываться, кто же из множества кавалеров, перед которыми мы склонялись в сотнях реверансов, внесли за нас свои задатки.
Прошло чудь больше половины земного месяца, к здешнему календарю я так и не привыкла, и втайне от всех по-прежнему отдавала предпочтение земному летоисчислению, и за нами прибыло большое хорошо охраняемое посольство. Как оказалось, наши женихи были родными братьями и мне не грозило расставание с Латаной. И я искренне была рада этому, ведь если не считать сейчас очень далёкую Тану, то других подруг в этом мире у меня не было.
ГЛАВА 4. Пленница
Второй день наша свадебная кавалькада длинной цепью медленно двигалась в неведомом для меня направлении. Увидеть я мало чего могла. Правда, через плотную ткань кибитки то и дело доносились приветственные возгласы, раздающиеся по мере того как мы проезжали через то или иное поселение. И хоть не мне, не Латане, не возбранялось время от времени раздвигать полог и от скуки помахивать зевакам веером, но поверх двух свадебных платьев на нас водрузили такое количество покрывал, что не то чтобы смотреть, дышать было трудно.