Будто заправский окулист, старик раскрыл мне веки и пристально вгляделся в глаза. После чего, хитро скривившись, нагнул мою голову и ощупал верхнюю часть ушей.
— Вот же хитрюга! — воскликнул старый палач. — Чуть меня старика не обдурила!
В ответ молодой непонятливо насупился.
Зайдя мне за спину, старик, похоже, высвободил из-под верёвки мою руку с браслетом Марка Торна. Я живо чувствовала его холодные старческие пальцы то на одном, то на другом своём запястье. Надпись на гравировке он читал вслух, по слогам.
«Хм! — раздалось его удивлённое восклицание из-за моей спины. — Нет, красавица, меня, старого родокского хитреца, тебе никак не обдурить...»
К моему удивлению, раскусывать браслет воспитанницы, а заодно развязывать и раздевать, палач с помощником меня не стали, а лишь осторожненько подхватили под локти, проведя как мимо бревна, так и домика с коптящей трубой.
«Ну и ладно, не больно-то и хотелось!» — облегчённо выдохнув, сама себе сказала я.
Раскалившийся уже добела металлический цветок, так и остался лежать в жаровне. Ещё толком не зная, что судьба отвела мне дальше, я не спешила ни радоваться, ни сожалеть об этом.
Меня вели по узкой изрядно разбитой колёсами тяжёлых повозок дороге, плавно поднимающейся на что-то нечто сопки. Когда оказались наверху, я постаралась откровенно не вертеть головой, но увиденное вокруг — совсем не радовало. Латана не зря истерила, бежать тут было действительно некуда. Не то чтобы степь вокруг, но и леса как такового нет, лишь редкие низкорослые деревца торчат то тут, то там, да голый колючий кустарник — на много километров вперёд не спрятаться, не скрыться. А дальше всё та же дорога полого уходит вниз в широкое ущелье к единственному длинному дому, похожему на барак, сложенному из брёвен и серого камня и обнесённому высоким зазубренным частоколом, по-видимому, в качестве защиты.
— Мы туда идём? — решилась я спросить, кивнув в сторону строения.
— Туда, туда, красавица, туда… — по-прежнему хитро скалясь, ответил старик. — Только знать тебе это ни к чему, милая.
— Ты бы меня развязал, дедуля, а то руки сильно затекли и болят, — как-то само собой вырвалось у меня. — А то вдруг ещё оступлюсь, упаду, на склоне-то…
— Ты главное ножками шагай, а мы уж придержим, — продолжал старик, — ничего страшного, ручки потом разомнёшь, ты пальчиками там двигай, они и не будут затекать, но хватит говорильни, уже скоро придём, девонька...