- Леди Ева говорила, что вы придёте, - тем временем продолжала Амина. – Вы ведь доблестный сэр Гуго, господин? Миледи рассказывала о вас. Хвала Аллаху, мы хорошо с ней поладили…
- Ещё раз упомянешь своего Аллаха – вылетишь из окна, - не слишком приветливо предупредил Штрауб, хмуро оглядывая молодую женщину. – Значит, Сабир, говоришь. Я не спрашиваю, где этот черномазый подцепил тебя. Но где он потерял сэра Кая? А? Слыхала о таком?
- Это сэр Кай предложил мне идти с ними, - так же хмуро ответила арабка, кусая губы. – Мне нужно… переждать несколько месяцев… в безопасности. Сэр Кай сказал, что леди Ева может мне помочь. Если не найдёт мне работу, то… хотя бы место в… христианском монастыре.
- В нашем монастыре! – поразился Штрауб, пропуская мимо ушей всё остальное. – Мусульманку! Сестрица сошла с ума! А сэр Кай, где он?
- Здесь, в Акре, господин, - ещё больше помрачнела Амина, вжимаясь спиной в стену. – Они с Сабиром остались на постоялом дворе. Лорд Кай ранен… ему уход нужен. Я помогала, пока находилась рядом. Ночью… мне нездоровилось, и леди Ева сказала, что они с Сабиром зайдут к сэру Каю сами. Я не думала, что вы… явитесь так скоро, господин.
Гуго тяжело воззрился на арабку, невольно скользя взглядом по изгибам стройного тела. Груди у незнакомки выделялись значительно – будто соком налились, выпячивая одеяло двумя округлыми холмиками. Ноги её оставались полускрытыми тонкой тканью нательной рубашки – и, скорее всего, это была Евина рубашка, поскольку более полнотелой Амине та пришлась едва ли впору: натянулась по бокам, обтягивая тугие бёдра, впилась в мягкий живот.
Женщин Штрауб любил. А арабка, несмотря на неблагородный цвет кожи, оказалась ещё и красивой женщиной. Сочной, аппетитной, стройной, с гладким шёлком длинных чёрных волос, падавших на оголённые плечи.
- Это что? – совершенно не заботясь о её неловком положении, спросил Гуго, кивая на торчавшие из-под подушки листы плотной бумаги.
Амина замялась, открыла и вновь закрыла уста, нервно скомкала ткань одеяла. Рыжий рыцарь церемониться не стал: потянул из-под подушки бумагу, глянул на свет. Предосторожности лишними не бывают: он по-прежнему не знал, кто и с какой целью подослал сарацинку в их с Евой дом. А ну как она залезла в письменный стол сестры и изучает её письма? Да уже одно то, что шельма знала Сабира, служило достаточным доказательством её вины! Какой именно, Штрауб ещё сам не знал, но собирался выяснить.