Ассасин всем своим видом продемонстрировал полнейшее недоумение, и Ева невольно фыркнула, не удержавшись: как бы там ни было, а помощь Сабира пришлась весьма кстати.
- Спасибо, - поблагодарила с улыбкой. – Какая неожиданная встреча! Правда, тот бедолага теперь лишился всего дневного заработка…
- Ханзир, - презрительно отмахнулся ассасин. – Он своё возьмёт трижды. Кого обманет, кого обсчитает, кому выдаст гнилой товар за свежий. А с кого и так мзду стрясёт, за воображаемую порчу его давно забродившего винограда.
( араб. – свинья).
Ева мучительно покраснела под пристальным взглядом бывшего проводника. Сабир наверняка видел больше, чем говорил, и её ухудшившееся самочувствие незамеченным для него не осталось. Как и невольная радость от встречи, которую она не сумела скрыть – слишком вовремя явился неожиданный спаситель, слишком ярко вспыхнули в знак признательности её глаза.
- Удивительно встретить вас вновь! – поспешно заговорила Ева, скрывая замешательство. – А где сэр Кай?
- Здесь, в Акре, - неопределённо кивнул за плечо Сабир. – И если вы позволите мне сопроводить вас, расскажу всё, что собирался, по пути. Я не тороплюсь, - предвосхитил её вопрос ассасин и улыбнулся.
Ева кивнула в знак согласия, направляясь вдоль торгового ряда. Оказался ли Сабир тут случайно или искал её намеренно, сейчас было неважно: теперь, по крайней мере, ей не придётся тащить самой тяжёлую корзину, и она всё же прогуляется по соседним торговым кварталам – венецианскому, пизанскому и марсельскому – без малейших неудобств. С Гуго подобной роскоши Ева не знала никогда: брат шумно сопел, вздыхал, ругался вполголоса, а затем и вовсе разражался нетерпеливой бранью, требуя срочно разворачиваться в сторону дома и «прекращать пялиться на горы бесполезного шмотья».
Сабир оказался невероятно терпеливым спутником. Стоял в стороне, пока она приглядывалась к товару, внимательно наблюдал за лавочниками, изредка вставляя замечание по поводу неоправданной цены и вступая с торговцами в короткие, жаркие, но продуктивные переговоры. В арабском квартале, где Ева покупала овощи и фрукты, хитрые купцы с лёгкостью обставляли белых покупателей, если только рядом с последними не находился не менее хитрый сородич. И то, как непринуждённо вёл себя на рынке многоликий ассасин, одновременно восхищало и пугало леди Штрауб.