— Проблемы?
Спутница мэтра поправила капюшон накидки. Несмотря на то, что стояла теплая погода, она предпочитала кутаться в плотную ткань.
Мэтр Карен пожал плечами:
— Рано или поздно они случаются. У женщины очень длинный нос, надо укоротить.
— Сам или?..
Женщина улыбнулась, обнажив острые кривые зубы. Она с мольбой посмотрела на спутника, прося поручить ей «маленькое дельце».
— Я люблю все делать сам, ты же знаешь, — вернул улыбку мэтр Карен. – Это несказанное удовольствие!
— Значит, мне опять спать отдельно? – вздохнула женщина и притопнула ножкой. – Нет уж, надоела холодная постель и девки, которых ты пользуешь!
Мэтр Карен расхохотался и напомнил о присутствии детей. Они забились в угол экипажа и, обнявшись, дрожали от страха, исподлобья поглядывая на благодетелей.
— Да, конечно, твои любимые детишки! – пропела женщина и потянулась к ребятишкам. Они задержали дыхание, когда палец незнакомки по очереди почесал их за ушком. – У, какие милые глазастики! Я бы не смогла, а, Эльес?
Мэтр Карен фыркнул и буркнул:
— Ничего сложного, одни сантименты! Учись, пока я жив.
Дети поневоле навострили уши, предчувствуя дурное. Они сызмальства привыкли получать удары судьбы и не верили людям. Особенно этим, с фальшивыми улыбками и холодными глазами.
— Хорошо, Майя, бросим монетку, — наконец, пошел на компромисс мэтр Карен, разумеется, носивший совсем другую фамилию. – Кому выпадет лик Дагора, тому и пугать досточтимую госпожу Мранес. Она должна остаться жива, но запомнить урок на всю жизнь.
— А потом… — Майя провела ребром ладони по горлу.
— Разумеется, — пропел мэтр Карен. – Я подарю ее тебе, раз ты так ревнуешь к каждой юбке. Хотя, поверь, на Сару Мранес не позарится даже слепой, а остальные женщины нужны лишь для дела.
Майя с готовностью извлекла из-под накидки лозен[2] и, ловко подбросив, прихлопнула ладонью. Отняв руку, женщина уставилась на монету и улыбнулась: на нее смотрел чеканный профиль бога рядом с инициалами правящего ныне короля Донавела ли Аризиса.
Мэтр Карен кивнул, и Майя, вновь поправив капюшон, тенью выскользнула из экипажа. Тот даже не затормозил.
Дети, открыв рот, уставились на хлопающую дверцу экипажа. Не выдержав, девочка заплакала.
— Тише, тетя жива, — мэтр Карен закрыл дверцу и погладил испуганных детей. Цепкие пальцы задержались на личиках, слегка царапнув перстнемпо впалым щечкам. – Она вернется, только вы ее уже не увидите. А теперь спите.