Травница нравилась Рошу. Да и как не обратить внимания на свою спасительницу, особенно с хорошеньким личиком?
Видя, как травница смотрит на сына, как он сам на нее посматривает, мать уже готовилась гулять на свадьбе, но, увы, так далеко дело не зашло.
Травница, конечно, была согласна жить вместе без обещаний, но колдун отказался. Если будет заходиться сердце, сам вернется, раз и навсегда. Так и объяснил, еще раз поблагодарив спасительницу за помощь. Травница вздохнула, но промолчала – все равно силком не удержишь.
Совместными стараниями колдуна удалось поставить на ноги к концу снегогона, аккурат перед девичьим праздником. Все девки Пятинежья, Залатков и прочих мест на много верст вокруг наряжались в яркие платки, оплетали алыми лентами березки и ясени, играя меж ними свадьбы.
По преданью, коли провести под праздничным убором меж двух деревьев, мужского и женского, парня или мужчину, то жениться ему в том году на той, что под ленты заманила. Сбывалось ли, али нет, но девки парней с визгом отлавливали.
Травница тоже хотела бы с Рошем так пройти, только он не участвовал во всеобщих забавах. А ведь на него не только она с интересом посматривала: колдун колдуном, но не черт же! Он сильно исхудал, черты лица заострились. Уж сколько череды, брусники да зверобоя травница на него извела, почти все свои запасы, зато выжил. И был полон решимости отыскать надругавшуюся над ним оборотницу.
Мужики, разумеется, что в лицо, что за глаза выражали свое неудовольствие: колдун, а волкодлака отловить не сумел! От расправы спасло только то, что Ирис больше не шалила, ушла, видимо, в другие края. А так сельчане во главе с кузнецом рады были накостылять нерадивому колдуну, который работы своей выполнить не сумел. Хорошо, хоть денег наперед не взял.
Не был бы местным – еще хуже пришлось, а так только посмеивались.
Рош не стал писать в Академию, решил, что справится сам.
Поиски начал с «Зеленой лощины».
Хозяин, мужик осторожный, неразговорчивый, питавший природное недоверие ко всем, кто хоть как-то отличался от обычных людей, коротко, но безапелляционно заявил, что никакой Ирис у него отродясь не было. Ну да, ушла в конце зимы одна подавальщица, к тетке в город переехала, так ее Марышкой звали.
Рош повертел в пальцах серебряную монету и лениво поинтересовался, не знает ли хозяин, где живет Марышкина тетка.