Та, не оглядываясь, заскользила по воздуху в сторону темнеющего невдалеке леса. Эния спешила за ней, боясь отстать, боясь потеряться среди лилового вереска, боясь упустить свой единственный шанс заглянуть за грань чарующего хмельного мира, отразившегося в водах волшебного озера.
Вскоре они нырнули в густой сумрак леса, и узкая, заросшая высокой травой тропа, привела их к огромной поляне, озаренной лучами заходящего солнца. Оранжевое марево дрожало над темными кронами деревьев. В центре поляны, среди густых зарослей папоротника, возвышался золотой каштан, окруженный пятью дубами – они словно стражи сомкнулись вокруг плотным кольцом. Их перекрученные ветви и вздыбившиеся из-под земли корни зловеще чернели на фоне багрового неба. Закат ложился пламенем на плечи каледонки, и она восхищенно смотрела на призрачные тени иного мира, скользящие по поляне.
Легкие крылатые создания в прозрачных платьях цвета нежной майской травы кружили под перезвоны лесных колокольчиков, держась за руки. Эния наблюдала за ними издалека, не решаясь подойти.
«Нашла, я нашла их!» – радостно билось в ее сердце. Стражница растворилась в полумраке леса, и девушка облегченно вздохнула – жуткая косматая тень вселяла в нее безотчетный ужас.
Эния обернулась и увидела во главе кавалькады облаченного в серебристые доспехи рыцаря. Черный плащ – темный, туманный, вышитый белоснежной нитью, стлался по траве, не сминая травинки и цветы, словно сотканный из ночного сумрака. Рыцарь был высок и очень красив – но ледяной и холодной красотой. Эния присмотрелась к нему и поняла, что это именно тот, кого она видела в водах озера. С грустью подумалось, что ее Сайрус никогда не сможет стать таким, как этот рыцарь – благородство и изящество сквозило в каждом жесте сида, и этому нельзя научиться, таким нужно только родиться. Эния еще не знала, что сиды из народа Дана О’Ши или Туата Де Даннан, как они сами себя называют, владеют колдовскими чарами, способными смутить любую смертную, поэтому не было ничего удивительного в том, что Финвар, брат короля сидов, так приглянулся Энии.
Рыцарь казался мглистой тенью, черной хищной птицей среди пестрой свиты, слепящей блеском драгоценных камней и яркостью нарядов, но Эния не замечала никого – лишь сероглазый сид в темном плаще стоял перед ее глазами. Точеный профиль Туата, озаренный закатным светом, манил и очаровывал. Казалось, что и ее сейчас видит только он, а для всех остальных она лишь сумеречная тень волшебного леса.