Последнюю группу среди присутствующих составляли такие же одиночки, как сам Барс. Их было мало, но отчужденность сразу выделяла их среди окружающих.
Внимание Барса привлекла тоненькая блондинка в черном платье и черной маске. Она сидела в кресле и слушала пристроившегося рядом кота. Он что-то нежно ворковал, пытаясь приложиться к девичьей лапке, но в какой-то миг Барс отметил, что кошечка чуть раздраженно поморщилась. Ее воздыхатель этого не заметил и запечатлел на лапке девушки страстный поцелуй. Когда он попытался проложить дорожку поцелуев вверх по руке, девушка не выдержала и отодвинулась. А после стремительно встала.
В этот миг Барс понял, почему какой-то кот обхаживал блондинку. Пока она жалась в кресле, ее платье сложно было рассмотреть. Но стоило девушке выпрямиться, и оказалось, что она облачена во что-то легкое и притягательное. Сквозь черное кружево просвечивала белая кожа, концентрируя внимание на часто и нервно вздымающейся груди.
- Будто видение с полотен старых мастеров, - пробормотал Барс себе под нос, следя за тем, как девушка идет в его сторону.
Она явно шла не к нему, но когда между ними осталось всего несколько метров, Барс шагнул незнакомке наперерез. Она, сосредоточенная на своих мыслях, его не заметила и врезалась бы в кота, если бы он не придержал девушку за плечи.
- Простите, - тихо извинилась блондинка, присев в реверансе, и заскользила прочь.
Барсу хотелось ее окликнуть, заговорить с ней, но он сдержался.
«Ты здесь не за этим, - напомнил он себе. – И у тебя нет времени знакомиться с хорошенькими белыми кошечками».
[-4-]
Кошка-мать была права. В маске, с чуть измененным цветом волос и в необычном платье Каталину никто не узнал. С одной стороны, ей было приятно, что несколько котов обратили на нее внимание, но по ходу дела она в очередной раз столкнулась с уже привычным. Коты болтали всякие глупости, смотрели в глаза, больше любуясь собой и предвкушая развлечение. Сама Кати никого из них не интересовала. Они даже имени ее не спрашивали.
Чувствуя липкие страстные взгляды, девушка и себя ощущала липкой, едва ли не грязной. Ей не чужда была страсть, но Кати раздражало, что сама она повода к этой страсти не давала.
Вздохнув, девушка выскользнула на террасу, а оттуда переместилась в тень у заросшей плющом каменной изгороди. Вжавшись спиной в прохладные листочки, Кати с тоской взглянула на небо.