Окинув Его Святейшество еще одним придирчивым взглядом, Аделхард решил, что тому не мешает последовать своему же совету – не забывать, кто ты, и направился в указанном направлении.
Остановился у кромки небольшого водоема. Собственно «водоем» определение условное. То, что перед ним, горит огнем.
Пусть не за этим приехал, но окунуться придется – другим путем метки не получить. А их наличие предстоит предъявить барнам четырех домов – очередной символ преемственности сатхаргов.
Но, прежде чем раздеться и ступить в магический источник, внимательно осмотрелся. Его Святейшества не видно. Впрочем, ничего и никого не видно. Даже столь явная черта, которую недавно переступил, куда-то делась.
- Ладно...
Он разоблачился и моментально озяб – кожа покрылась пупырками мурашек. Волоски на руках встали дыбом. Нутро скрутило от неприятия происходящего.
Аделхард сухо сглотнул. Стало ясно, почему прошедший «купание» Ридагарх предпочел не делиться в подробностях пережитым. Он также не станет. Борьба с самим собой - не предмет достояния всех желающих.
Закрыл глаза и шагнул вперед, чтобы тотчас захлебнуться криком.
Этих ощущений не передать и не описать. Мгновенье назад ты был, и вдруг не стало. Ни плоти, ни костей – ничего! Ты огонь! Сжигаешь сам себя, оборачиваясь чистым пламенем! И проживаешь каждый миг, как последний.
Как оказался на твердой земле, Аделхард не помнил. Как стряхивал в себя несуществующие языки пламени тоже. Как трясся, справляясь с безудержной колотьбой. Осознание себя возвращалось постепенно, и вместе с ним проступали на запястьях красные кольца ожогов. Первая метка постепенно являла себя.
К следующему источнику Аделхард приближался не просто с опаской – со стойким желанием развернуться и уйти, чтобы никогда не возвращаться. Но долг – есть долг. И он выдержит!
Магия разума приняла неожиданно благосклонно. Ни страха, ни боли, только мягкая трава, щекочущая ступни. Вот только Лихт стоит по другую сторону полянки, прижимая к груди кричащего младенца. А напротив нее отец – не немощный, вымотанный старик. Такой, каким он его помнил – сильный, цельный. И направляемый его рукой вихрь готовится смести тех, кто перед ним.
Не помня себя, Аделхард бросился между ними. Кого спасать? От кого? Жертва! Он собирался принести себя в жертву! Пусть бесполезную, тщетную, но он не позволит этим двоим причинить друг другу боль.