Ничего хорошего от этого брака я не ждала изначально. Но если с младшим братом императора, существом слабохарактерным и вообще довольно жалким, я имела шанс ужиться именно в той роли, к которой привыкла, то с самим Руамаром все выходило куда сложнее.
Заминка кончилась, за ней уже без сюрпризов последовали положенные по этикету расшаркивания, в которых я почти не принимала участия, вместо этого с любопытством наблюдая за своим будущим мужем. Отец всегда отзывался о нем уважительно, и нынешний поступок говорил в его пользу. Ну или в пользу того, что Рушу действительно очень нужен этот мир.
В отличие от своего светловолосого брата, Руамар был рыжим, и это по меньшей мере забавляло, учитывая мою собственную масть. Только оттенок против моего огненно-яркого более темный, медный, и веснушек у императора не было. Длинные, до лопаток, волосы собраны в низкий хвост, между прядей выглядывали заостренные кончики ушей, увенчанные несерьёзными меховыми кисточками. Странно, я прежде не обращала внимания, что у них уши мохнатые; не целиком, а только на кончиках.
Черты лица у оборотня оказались строгими, прямым и напрочь лишенными утонченности. Тяжелая челюсть, тонкие губы, густые насупленные брови и глубоко посаженные желтые глаза с кошачьими вертикальными зрачками. Полное соответствие портрета заявленной характеристике: волевой, жесткий до жестокости, решительный, бескомпромиссный, но способный иногда признавать свои ошибки. Отличный император, но как же не повезет его жене!
Мне то есть. Хотя тут ещё неизвестно, кому не повезло больше.
— Не обижай котяток, полковник, — насмешливо напутствовал меня Ланцелот, когда мы прощались по-семейному: сцепившись правыми руками перед грудью, локоть к локтю, наградили друг друга сильными хлопками по плечам свободными ладонями.
— Сам будь осторожнее, не раздави молодую жену, — хмыкнула я в ответ.
— Если что — пиши, я всегда на связи, — сказал брат, когда дошла очередь до прощания с ним.
— Если что, пусть они пишут, прилетишь спасать. — Мы обменялись понимающими улыбками, и я попала в руки отца.
— Извини, девочка, кто же знал, что оно вот так повернется, — мрачно проговорил Димар, сжимая меня в крепких объятиях.
— Да ладно, какая разница, один кошак или другой, — шепнула я. — О девчонке их позаботься, не ровен час, помрет от страха.