— Мне пора, — с милой улыбкой сообщила Елена давним и недавним знакомым дамам, которые в этот день составляли ей компанию и хотела уже уйти. Но впервые за все время выдержка изменила старшим сестрам, которые были здесь же, в этом же кружке, и они со слезами на глазах бросились обнимать младшенькую, пылко, неистово, словно видели ее в последний раз. Впервые никто из светских дам не осудил этот искренний порыв, такой непривычный в их чопорном мире, потому что все совершенно искренне сочувствовали молодой графине.
Почти в дверях Елену настигла мать. Оказывается, она еще не все ей рассказала про брачную ночь:
— В первый раз может быть больно и идет кровь. Это нормально.
«Ох, зачем, матушка, вы говорите мне это сейчас? — подумалось Елене. — Я и так вся трепещу».
Но леди Лайенс еще не закончила. Воровато оглядевшись, не слышит ли кто, она добавила едва слышным шепотом:
— А потом тебе, может быть, даже понравится. Дай-то Бог.
И уже вслух:
— Благословляю тебя, дочь моя. Будь счастлива!
А в уголках глаз блестели едва сдерживаемые слезы.
«Ой-ой-ой, матушка, что-то вы меня совсем запутали», — размышляла графиня, подходя к экипажу, где ее ожидал супруг.
Но не тут-то было. Еще один человек желал просветить Елену на предмет брачной жизни. Преподобный Джеффри, епископ Ламбрайский, этим утром венчавший их с графом, решил-таки удостовериться, что молодая жена вполне понимает, что ее ждет:
— Дорогая графиня, рассказала ли вам матушка, в чем именно заключается супружеский долг?
Вроде, рассказала.
— Да, ваше Преосвященство.
Епископ слабо улыбнулся.
— Хорошо, а то сейчас некоторые чрезмерно стыдливые матери ничего не рассказывают дочерям, и те испытывают настоящее потрясение, когда узнают, что ждет их в семейной жизни.
Почтенный муж немного помолчал, потом продолжил:
— Со смирением и радостью исполняйте супружеский долг, дочь моя. И никогда не забывайте слова Апостола: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена».
С этими словами иерарх удалился, а Елена наконец-то забралась (в свадебном платье это было ох как непросто) в экипаж, который должен был увезти ее к новой и пугающей жизни взрослой женщины.
Наконец, утомительная четырехчасовая дорога осталась позади. С огромным удовольствием Елена вышла из кареты, незаметно размяла затекшее тело. Стыдно вспомнить, но она даже задремала в пути. Хоть бы никто не узнал! Впрочем, граф сам предложил ей устроиться поудобнее и даже накрыл пледом, заверив, что это лучшее времяпрепровождение в их ситуации. Учитывая, как плохо она спала накануне, как рано встала и как сильно устала, долго Елена сопротивляться не могла и, несмотря на все свои представления о приличиях, уснула довольно быстро. Но даже после сна молодая графиня не чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Скорее, наоборот.