Мой нос уже уловил разносящийся из трапезной аппетитный аромат каши со шкварками, и я сглотнула голодную слюну, но отведать ужин мне было не суждено.
– Ирис! – окликнула меня Маргетта, одна их тех самых послушниц. – Ирис, наконец-то! Тебя матушка Беренис разыскивала! Велела, чтобы как вернешься, так сразу к ней шла.
Надо же, права оказалась старая Гвинеда, ничего не напутала. И спешка эта явно вызвана визитом незнакомца, вот только что ему от меня понадобилось?
К кабинету настоятельницы я подходила на негнущихся ногах, замедляясь с каждым шагом. Предчувствие беды усиливалось, внутренне чутье, то самое, что не дало погибнуть полгода назад, прямо-таки вопило об опасности. Вот только выхода у меня не было. Затаиться? Все равно найдут, даже если потребуется перевернуть обитель вверх дном. Сбежать? Ворота уже накрепко заперты, через высокую ограду не перелезть. Наплести небылиц Гвинеде, чтобы отодвинула засовы и выпустила меня? Не поверит и правильно сделает. Да и следуют за мной в нескольких шагах благочестивые сестры, якобы случайно идут по направлению к комнатам матушки. Следят? Или просто любопытствуют? В любом случае ускользнуть не позволят. Лучше не вызывать излишних подозрений, вести себя как обычно. Кем бы ни был ночной гость, вряд ли он приехал в Синие Холмы по мою душу. Посланник Императора прибыл бы не один, а в сопровождении отряда гвардейцев, значит, меня еще не обнаружили. Да и то сказать – кому придет в голову искать беглянку с разоренного юга на далеком севере?
Матушка Беренис сама распахнула дверь на мой робкий стук, не выкрикнула из-за стола по обыкновению повеление заходить. В кабинете ее имелась неслыханная для обители роскошь – камин, большей частью пустой и холодный. Сегодня же в нем весело горело пламя, бросая отблики на лицо сидевшего в неудобном – а удобной мебели здесь попросту не водилось – кресле мужчины. Я украдкой разглядывала незнакомца. Темноволосый, как и все северяне, с резкими, но не грубыми чертами лица. Нос с небольшой горбинкой, высокие скулы. Рост навскидку определить трудно, но скорее всего высокий, судя по длине вытянутых к огню ног. Пальцы, держащие кубок, изящны, но ладонь крепка: рука воина, а не поэта. Дорогой дорожный костюм. Сапоги, что стоят чуть ли не в полгода содержания обители, с крылатой тварью на шпорах. Ничего удивительного, я ожидала увидеть здесь именно его. Еще тогда, на дороге, подумала, что такому человеку в Синих Холмах делать нечего.