- Молчи, - матери самой было страшно, но за напускной строгостью она прятала свой страх.
Горел огонь и наверху, в башне, носившей, как и многие подобные ей башни в десятках подобных замков, Девичьей. По традиции, девиц на выданье селили в таких башнях, подальше от пиршественной залы и от прочих мирских соблазнов. Иные девушки, в двенадцать лет переступив порог своей башни, покидали ее только в день свадьбы, до этого несколько лет не выходя за пределы, не видя даже отца и мать – никого, кроме нескольких служанок и время от времени являвшихся женихов.
Но только не здесь и не сейчас.
В камине жарко пылал огонь, возле которого, как возле единственного защитника и помощника, сгрудились почти все обитатели замка. Ближе всех стояли кресла самого господаря Милонега и его дочери, Милолики. У ног господарыни сидел паж, рядом на подушках примостились три испуганные девушки, с которыми Милолика коротала дни в Девичьей башне. Между ними на низенькой скамеечке, сгорбившись, притулилась старая нянька, и веретено в ее узловатых пальцах двигалось так спокойно и ровно, словно и не бушевала за окном метель.
Несколько мужчин – двоюродный брат господаря Милонега, два оруженосца, еще один паж, юный племянник господаря – сгрудились за креслом владельца замка. В комнате висела тишина. Все молчали, прислушиваясь к гудению пламени, вою ветра в каминной трубе и негромкому голосу няньки, которая, уставившись на огонь, бормотала, словно себе одной:
-…и поднесла она ему чару вина смертного. Только выпил вино, сразу пал мертвым Веснич, закрылись очи юного бога, обратился он в кусок льда, и возрыдало все в мире, от мала до велика – люди и звери, птицы и гады, рыбы и змеи, деревья и травы. И сами камни, сказывают, следы источали. Все скорбело при вести о гибели Веснича. Дни напролет лились дожди из слез – все оплакивали юного бога. И сама Матерь-Земля отвернула лик свой от земли. Погасло солнце, задули ветра холодные, заледенели пролитые слезы, посыпались на землю белым снегом. Засыпал снег все вокруг, не оставив ни зверя, ни птицы, ни куста, ни травинки. И только снежные волки бродили по мертвой земле.
- Откуда же они все взялись? – послышался насмешливый голос. – Ты сказывала про одного!
Чуть в стороне, у одного из окон, в полумраке, стояло еще одно кресло. Там застыла, неподвижная, спокойная, господарыня Агна – бабка Милолики и мать господаря Милонега, прежняя хозяйка Красовицкого замка. Подле нее находилась только одна старая служанка, стоявшая за креслом госпожи и ожидавшая ее приказаний. Господарыня сидела, отвернувшись к окну, в напряженном молчании всматриваясь в темноту и время от времени вспыхивающие там огоньки. Она не принимала участия в общем разговоре и за весь вечер впервые подала голос.