Аккуратно раздев меня, он поставил под теплую воду и деликатно ушел. Мелькнула мысль попросить остаться, но я пересилила временную слабость.
Врубив воду посильнее, я уперлась ладонями в кафельную стену и громко заплакала.
А когда успокоилась и тщательно отмыла себя от муки и грязи, надела на голое тело короткий халат, который предоставил отель, – принести мои вещи из сумки мужчина не догадался.
В спальне Герман, сбросив окровавленные джинсы, сидел на краешке стула в одних боксерах черного цвета с принтом в виде танцующих скелетов. И так эта деталь его одежды не вязалась с обликом грозного охотника на духов, что я тихонько хихикнула. Похоже, истерика продолжалась…
С моим появлением он вскочил и обеспокоенно спросил:
– Ты как?
К горлу подступил вязкий ком, а на глаза навернулись слезы.
Расстраивать его еще больше не хотелось, и я ответила по возможности правдоподобно.
– Лучше, спасибо, – произнеся, отвела глаза.
Взгляд упал на журнальный столик, где стояли коробки с пиццей и торт. Большой, шоколадный, посыпанный колотыми орехами. Именно то, что нужно девушке во время стресса.
Я подавила горькую усмешку. На самом деле я бы хотела, чтобы меня сейчас обняли и не отпускали до утра. Не оставляли одну, не давали возможности задуматься о произошедшем. Объятие – лучшее лекарство от душевных мук, надежное убежище от внезапного озарения, что все мы смертны. Когда обнимают, легче пережить боль и разочарование, унять тоску о невозможном, можно быстрее успокоиться.
– Ох… Откуда? – Догадывалась, что за десертом куда-то бегал Громила, пока я была в душе. И все же подчеркнуть, что ценю заботу, стоило. – Спасибо, Гер, торт намного лучше шоколадки!
Охотник скрестил руки на груди.
– Откуда? Секрет. Ты пока перекуси, а я в душ.
Я не сводила с его мускулистой спины глаз, пока он не скрылся за дверью. Сильный, быстрый и смертельно опасный. И сегодня он убил духа, посягнувшего на мою жизнь. И я буду верить, что с ним он справился бы и без Ангела, в противном случае можно окончательно слететь с катушек. Во всем, кроме того, что касалось Стеллы, раньше я могла положиться на Германа. Я знала, что он поддержит, закроет собой, если потребуется. И то, что он уронил нож, случайность, не стоящая внимания.
Когда мужчина вернулся, я молча шагнула к нему. Развязанный халат скользнул по плечам. Так же молча Герман меня поцеловал, и я утонула в его нежности.