Он склонился над Милдрет и принялся целовать её грудь. Грегори ловил губами розовые соски один за другим, от чего Милдрет стонала и прогибалась под ним. Она билась в руках Грегори взбесившейся птицей, силилась притянуть того ближе к себе, но, кажется, тоже ничего не понимала.
Наконец Милдрет просто поймала плоть Грегори в ладонь, и теперь уже тот прогнулся, обнаружив, что эта рука на самом чувствительном месте сводит его с ума, даря ощущения, которые он никогда не смог бы доставить себе сам.
Милдрет стремительно задвигала ладонью, и Грегори, взяв с неё пример, тоже проник пальцами ей между ног и стал двигаться в такт.
Животы были тесно прижаты друг к другу, едва оставляя несколько дюймов для движений, но никто не замечал неудобства.
Грегори прекратил целовать Милдрет и теперь просто смотрел ей в глаза, краем взгляда замечая, как та судорожно облизывает губы и кусает их.
— Грегори… — шептала она.
Этот шёпот заставил Грегори излиться первым. Он последний раз толкнулся Милдрет в кулак и, на секунду прикрыв глаза, в изнеможении впился поцелуем в искусанные губы. Он сам задвигался быстрее, почти инстинктивно помогая себе бёдрами, продолжая толкаться в ногу Милдрет обмякшей плотью, пока та не выгнулась в последний раз и не затихла расслабленно, прикрыв глаза.
Руки её теперь крепко сжимались на спине Грегори, будто Милдрет боялась, что тот захочет уйти, но ничто на свете не заставило бы в эти минуты Грегори отстраниться хотя бы на дюйм.
Оба ощущали, как мучительно мало получили только что. Грегори хотел ворваться в Милдрет, проникнуть в самую глубь. Но оба понимали, что позволить себе больше им нельзя, и сейчас даже от этого немногого им было нестерпимо хорошо.
По приезде в замок их в самом деле ожидал пир.
Генрих был мрачен как туча — Милдрет, не отходившая от Грегори ни на шаг, наблюдала это, стоя у юноши за плечом. Каждую секунду она была готова к тому, что Грегори стиснет её руку так же, как это было, когда к нему подошли кузены перед турниром, но Грегори оставался спокоен и был даже, кажется, немного зол.
— Приветствую, наместник, — едва ли не с порога бросил он.
Гости, уже сидевшие за столом, замолкли, и все до одного посмотрели на него.
Сэр Генрих стиснул руку, лежащую на столе, в кулак.
— Приветствую, сэр Грегори, — холодно произнёс он.