— Госпожа Тэр, прекратите нести бред! — не выдержав, прикрикнул соэр и, опомнившись, что перед ним не подследственная, чуть смягчил грубость: — Испугались, бывает.
Гоэта кивнула, задумавшись, зачем к ней пожаловал Брагоньер и почему не предупредил о визите. Или она слишком мелкая букашка, чтобы стучаться. Эллина не удивилась бы, если бы Главный следователь открыл дверь своим ключей.
— Чем обязана, господин соэр? Меня снова в чем-то обвиняют?
Под его пристальным взглядом стало неуютно и стыдно за свой внешний вид. Потертое домашнее платье, запачканный свеклой фартук, кое-как собранные в пучок, чтобы не мешали, волосы. Да еще и в домашних туфлях на босу ногу. И рядом Брагоньер — гладковыбритый, чуть благоухающий одеколоном, в костюме с иголочки, пусть и скучного серого цвета. Сапоги начищены так, что можно смотреться, как в зеркало.
Еще ничего не спросил, а сердце сжимается, будто на допросе, хочется признаться во всех преступлениях. Ну да, Эллина иногда преступала закон, но у кого из гоэтов нет мелких прегрешений? Маги и вовсе по-крупному мухлюют.
— О новых обвинениях мне ничего не известно, разве что вы поведаете. — Бледно-зеленые глаза прошлись по лицу, рот дрогнул в холодной ухмылке. — Снова вызывали айга,[3] поддерживали отношения с кем-то из темных, подделывали документы?
Эллина потупилась. С одним попал в точку. Неужели знает?!
— Тягостное у вас молчание, госпожа Тэр, — укоризненно заметил соэр, выпустив жертву из плена цепкого взгляда. — И нечистая совесть. Щекотливое дело клиента? Я не стану расспрашивать, не затем пришел, но, если пожелаете, выслушаю и дам совет.
— От двух до шести месяцев, — пробормотала гоэта и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Совет он даст! Упечет за решетку. Ольер ли Брагоньер не из тех людей, которые жалеют ближних.
— Все с вами ясно, — махнул рукой Брагоньер и неожиданно смилостивился: — Сделаю вид, будто ничего не слышал. Но перейдем к делу. Загладите вину перед государством.
Показалось, или он рассмеялся? Вдвойне странно: простил попрание закона и проявил эмоции, словно нормальный человек. Только маска быстро вернулась, лицо обрело прежнее бесстрастное выражение.
Брагоньер снял перчатки, и Эллина осторожно взглянула, какой перстень у него на пальце. Она с облегчением выдохнула: не инквизиторский. Значит, не по поводу Малиса. А ведь она пыталась его найти — противозаконное деяние, двусмысленно именуемое «сношение с черными магами, ведьмами и иными адептами зла». После недавних событий гоэта не поскупилась, благо кошелек пополнился, и приобрела Свод законов: не хотелось снова оказаться в тюрьме.