– Но этим же можно и убить случайно! – шокировался Тадеуш. – Даже арбалетом можно, а уж твоим пистолетом – тем более! Ужасно бесчестно звучит!
Я в изумлении захлопала глазами.
– У нас в Яви оружие нужно для того, чтобы убивать. А вы его для красоты носите?.. – я тут же подумала, что это просто какая-то традиция, по случайности сохранившаяся, и это меня изрядно успокоило. По меньшей мере, кидаться друг на друга с саблями посреди улицы, судя по реакции Тадеуша, здесь не приято.
Тадеуш вытаращился на меня в явном шоке:
– Ну вы прям как дикие нави! Убивать, подумать только! У нас оружие для честных дуэлей, ну, или для охоты, как те же арбалеты.
– Дуэлей! Нет, все-таки у вас тут совсем не Венгрия. – Значит, на улицах с саблями все-таки кидаются, но никого не убивают… Я не без усилия уложила в голове эту новую информацию о Нави – о культурных дуэлянтах, которые размахивают оружием, но пугаются самой идеи о том, что им можно убить собрата по разуму – и неожиданно почувствовала такое облегчение, что села на пол, потому что ноги подкосились и по ним забегали колючие мурашки. Удивительным образом, черти с таким подходом к ношению оружия вызывали даже больше доверия, чем безоружные вовсе. – Мне ведь не придется очутиться там, где есть эти твои дикие нави?.. Даже если я останусь здесь навечно и вымахаю до трех метров ростом?
– Ты в порядке? – взволнованно спросил Тадеуш, наклоняясь ко мне, явно готовый меня подхватить, если что.
– Не совсем! Так что там с дикими навями? Они близко живут?
– Нет уж, чтобы их встретить тебе придется в изрядную ифрикийскую глушь забраться. На то они и дикие племена, чтобы по джунглям прятаться. Не бойся, мы правда культурные и цивилизованные тут. Воображаю, что ты надумала, если у вас и впрямь оружием убивать принято! – он выразительно потряс головой. – Мы, конечно, помахать клинками не дураки, но всегда в рамках кодексов, до первой царапины. И никаких ударов в опасные области. Убийство на дуэли это… ну, позорно просто! Это как же плохо ты владеешь собой и оружием, что дошло до такого! Лучше сразу утопиться, чем такой позор сносить. Ну и, само собой, это уголовное преступление, как любое убийство. Только еще хуже!
Я снова похлопала глазами, продолжая умещать в сознании местные порядки и обычаи, а потом от всей души сказала: