С любой другой девицей Томми крутил бы без вопросов, дело есть дело, а когда за одну фотосессию твой счет в банке тяжелеет на несколько сотен тысяч евро, споры вообще неуместны. Но факт, что это была не "любая другая", а Огонек, все менял. Томми считался одним из самых профессиональных мужчин-моделей, но за годы его славной карьеры бывали случаи, когда он отказывался от съемок. Как-то раз, к примеру, он не подписал договор на фотосессию для производителя белья, где он должен был в одних трусах позировать с другим мужчиной-моделью. Он был лояльным парнем и отлично ладил с геями, которыми фэшн-бизнес традиционно изобиловал, но сам не желал ввязываться в проекты с голубоватым оттенком.
Что до "Уим!" и "Дана Белл", они никогда не выходили за рамки допустимого для Томми. И все было бы отлично... Если бы не Огонек. При одном взгляде на пожар ее волос и на усыпанную веснушками вызывающую, воинственную мордашку, его душевный ожог начинал дымиться. Шесть лет прошло... Шесть, это много или мало? Тогда он был подростком, с тех пор прошел длинный путь, стал хладнокровным, уверенным в себе мужчиной, которого было не так-то просто вывести из себя... Но именно сейчас он опять почувствовал себя несчастным, потерянным, обреченным пацаном, подарившим всю свою любовь и остаток своей жизни девушке, которая отшвырнула все это, как ничего не значащий мусор... Идея обниматься с Огоньком по привлекательности располагалась где-то между попыткой приласкать кобру и прыгнуть в жерло действующего вулкана. Но пришел момент, когда синяя и желтая фигурки на экране приняли весьма горячее положение.
Девушка на экране прильнула к парню, обнимая его за талию и положив голову на его плечо. А он обнимал ее за бедра, склонив к ней лицо. Красиво, нежно, чувственно. Вот только этого не хватало. Томми не хотел обниматься с Огоньком. Причем вполне взаимно. Она видела и отлично понимала саркастичную улыбочку, которая кривила его красиво очерченные губы, и мечтала расцарапать эту до безобразия идеальную наглую морду. Как когда-то в танце, он должен был вести ее, а она – слушаться, но на этот раз он не спешил делать то, чего от него ожидали все. Вместо того, чтобы обнять девушку и привлечь ее к себе, он затормозил в паре шагов от нее, меряя ее странным взглядом. Лиз вспыхнула, вздернула подбородок, от резкого движения копна рыжих кудрей вырвалась из плена шпилек и обрушилась на плечи. Бородатый фрик заторопился к ней, чтобы восстановить разрушенную прическу.