Сорвав с баронессы все остатки одежды, со зловещей улыбкой корсар отошёл в сторону.
— Эту обратно в трюм! — Указал он на всхлипывающую Жанетту. — Ну, давай, живей же!
Наблюдая сквозь слезы, как уводят служанку, пленница тщетно пыталась вырваться из цепкой хватки четырёх пиратов. Вот вошёл судовой эскулап, с умным видом склонившись над ней.
— Держите крепче, — распорядился он, со знанием дела ощупывая её плечо. — Здесь всё зажило. Шрам почти незаметен.
Отойдя в сторону, лекарь звонко шмякнул об пол сброшенной с плеча сумкой, и чем-то зазвенел у стола.
— Костоправ, не тяни! — нервно торопил его капитан.
Развернувшись к Беатрис, лекарь жестом приказал матросам шире развести ей ноги. Потом, приблизившись, он присел между них, и баронесса вздрогнула от омерзения, когда что-то холодное коснулось её там.
— Она девственна, — заключил костоправ, и отошёл в сторону.
— Вот как… Тогда отпустите её! — как-то поникши, распорядился корсарский капитан, и продолжил, укоризненно тыча в пленницу пальцем: — Ты отказалась от моего дорого подарка, теперь ходи лишь в этом! — со злобой накинул он на неё узорчатое покрывало.
— Пока свяжите её! Пусть чуток поостынет! И стеречь мне строже! А если кто не доглядит и позволит ей расцарапать себя иль наделать ссадин, то поутру вздёрну на рее! — Важно поворотившись, капитан стал медленно уходить.
Беатрис стянули петлями ремней. Подняли и уложили на постель. Хлопнула дверь и пленница осталась одна. Поворочавшись, туго связанная девушка попыталась ослабить путы. Нет... Невозможно... Прикусив до крови губы, бедняжка заплакала от беспомощности, отчаянья и сжигающей душевной боли.
Снова и снова изворачиваясь на постели в такт равномерного покачивания, она как могла старалась растянуть ремни. Увы! Бесполезно! Хоть и можно чуть шевелить руками и ногами, разгоняя онемение, но развязаться не получится. Все напрасные попытки привели лишь к одному: покрывало сползло на пол, и когда в световой лючок каюты проник первый утренний луч, отчаявшаяся освободиться несчастная девушка дрожала от стыда и холода.
Солнце поднялось выше, и ощутимо потеплело, а к обеду стало даже жарко. Теперь Беатрис изнемогала от зноя. Страшно хотелось пить. Набитый чем-то мягким тюфяк набух от пота, и ей казалось, что она всё больше погружается в зловонную трясину. Размеренное покачивание медленно убаюкивало, пленница всё чаще и чаще проваливалась в забытьё и скоро совсем потеряла чувство времени. И вдруг, то ли во сне, то ли наяву, показалось, что хлопнула дверь. С трудом разлепив глаза, Беатрис увидела склонившегося над собой немого. За его спиной, как и прежде, стоял корсарский капитан.