– Кошмарного вечера.
Сердце в груди затрепетало, как листочки на ветру, то ли от страха, то ли от того, что он стоял сейчас так близко и…
– Апчхи! – очень оригинально оборвали мой романтично настроенный поток сознания. И снова: – А-а-апчху.
Ну и ладно, зато весьма отрезвляет.
Вжала голову в плечи, ожидая, когда у моего любимого магистра кончится чихательный приступ, и он начнет издавать более информативные звуки. А что начнет, я даже не сомневалась, ибо ситуация обязывала. Дождалась:
– А-а-адептка… пчи, Ки-и-ирана… пчха, какого к Бездне упыря вы тут делаете? Ачхи! – Он перестал буравить меня взглядом и утер выступившую на покрасневших глазах влагу.
Поозиралась в поисках подмоги и, не заметив следов присутствия предателя Хныкса, ткнула Ужастика в нос профессора.
– Кота спасаю, он потерялся.
Невнятные ругательства разбавил угрожающий свист, вырвавшийся из груди Вейсса. Ой-ой. Наконец он справился с эмоциями и хрипло, выделяя каждое слово, произнес:
– Немедленно выкиньте эту гадость.
Вы это слышали? Чего вдруг гадость-то сразу? Я обиделась за ласкающегося ко мне котишку.
– Знаете, вы, может быть, очень-очень замечательный преподаватель, и мужчина потрясающий, и маг сильный, и вообще просто мечта, но при всех достоинствах, нельзя так наплевательски относиться к тем, кому вы небезразличны.
Брови магистра уползли на макушку, он даже чихать перестал. Затем в глазах промелькнуло понимание, губы расплылись в широкой улыбке. А я… я пребывала в странной прострации, обалдевая от самой себя. Внутренняя Клео сейчас таращила глаза размером с колесо повозки кентавра и выразительно крутила пальцем у виска, а внешняя – набрала полные легкие воздуха и попыталась исправить оплошность:
– Я о коте говорю, чтоб вы понимали. Смотрите, как я ему нравлюсь. – Повторно сунула крылатый комок шерсти в лицо преподавателя. Того перекосило.
Уж не знаю, чем бы кончилось дело, но в наше милое выяснение отношений беспардонно ворвался скрипучий голос лестницы, ведущей в подземелья. Она все это время находилась в аккурат напротив ниши, где я пряталась и, видимо, тихонечко наблюдала, а теперь решила высказаться.
– Знамо дело, сначала ходют тут, топчутся, якобы по делу, а сами нырк-нырк по углам, да непотребством всяким занимаются.
Я возмущенно воззрилась на говорунью, в голове вертелось многое, но при преподавателе леди так не выражаются.